Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.
3.2. Глава III. Часть - 2
Материал из m-17.info
Vladimir (Обсуждение | вклад) |
Vladimir (Обсуждение | вклад) |
||
Строка 10: | Строка 10: | ||
Не прав, конечно, Шершеневич, когда, определяя понятие субъективного права, он говорит: «Важно не то, что может объект права, а чего не смеют субъекты обязанностей».[5] | Не прав, конечно, Шершеневич, когда, определяя понятие субъективного права, он говорит: «Важно не то, что может объект права, а чего не смеют субъекты обязанностей».[5] | ||
- | [1] См. С. Н. Братусь, Юридические лица в советском гражданском праве. Ученые труды ВИЮН Министерства Юстиции СССР, 1947, вып. XII, стp. 10-33. | + | ''[1] См. С. Н. Братусь, Юридические лица в советском гражданском праве. Ученые труды ВИЮН Министерства Юстиции СССР, 1947, вып. XII, стp. 10-33.'' |
- | [2] См. там же, стр. 27, 28 | + | ''[2] См. там же, стр. 27, 28'' |
- | [3] Там же, стр. 33. | + | ''[3] Там же, стр. 33.'' |
- | [4] Там же, стр. 24. | + | ''[4] Там же, стр. 24.'' |
- | [5] Г. Шершеневич, Общая теория права, вып. III, 1912, стр. 574. | + | ''[5] Г. Шершеневич, Общая теория права, вып. III, 1912, стр. 574.'' |
Важно и то, и другое. Но первое важно именно как возможность, а не как дозволенность. Не в одной только дозволенности действий управомоченного, а в юридической обеспеченности возможности этих действий заключается содержание субъективного права. | Важно и то, и другое. Но первое важно именно как возможность, а не как дозволенность. Не в одной только дозволенности действий управомоченного, а в юридической обеспеченности возможности этих действий заключается содержание субъективного права. |
Текущая версия на 19:35, 9 августа 2011
ПРАВО / Cовокупность правил поведения / Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву /
2
В нашей стране, где охрана прав и интересов личности гарантируется основным законом нашего государства — Сталинской Конституцией, вопрос о субъективных правах вообще, о субъективных гражданских правах в том числе, имеет не только абстрактно-теоретическое, но и прежде всего большое практическое значение. Научная разработка этой проблемы должна сыграть большую роль в уяснении сущности прав, признаваемых нашим законом за советскими гражданами, но она имеет также большое значение для разрешения других специальных вопросов науки советского социалистического права. Не удивительно поэтому, что некоторые авторы, имея в качестве специального предмета своего исследования другие цивилистические проблемы, предпосылают их анализу изложение своих взглядов на понятие субъективных прав.
Так, в частности, в недавно опубликованной книге проф. С. Н. Братусь «Юридические лица в советском гражданском праве» специальная глава посвящается вопросу о значении воли в праве, а также понятию субъекта права и субъективных прав. [1] Определяя субъективное право как сферу власти, признаваемой объективным правом за управомоченным,[2] проф. Братусь указывает, наряду с этим, что «содержание субъективного права заключается не только в том, что запрещено делать обязанному лицу, но и в поведении, дозволенном субъекту».[3] Что же касается интереса, защищенного правом, то проф. Братусь исключает его из содержания субъективного права и считает вместе с критиками Иеринга, «что интерес — это только цель, а не сущность права, что право — лишь средство обеспечения или охраны интересов». [4] С таким пониманием сущности субъективного права мы не можем согласиться. Как материально-правовое притязание, обращенное к обязанному лицу, субъективное право направляется в первую очередь на обеспечение поведения обязанного лица. Следовательно, содержание субъективного права действительно заключается в том, что предписано или запрещено делать обязанному лицу. Однако специфика этого содержания отнюдь не заключается в дозволенности действий самого управомоченного, ибо все, не запрещенное законом, является в то же время дозволенным, независимо от наличия или отсутствия специального правомочия на совершение этих действий. Но закон действует по-разному тогда, когда, не запрещая, он тем самым дозволяет, и тогда, когда, регулируя поведение конкретных обязанных лиц, он не только дозволяет совершение известных действий управомоченным, но и обеспечивает возможность их совершения. Только в этом последнем случае и происходит признание объективным правом специального правомочия за индивидом или юридическим лицом. Следовательно, специфика содержания субъективного права состоит не в дозволенности действий, не в праве на свои собственные действия, а в возможности этих действий, возникающей вследствие обеспечения определенного поведения обязанных лиц.
Не прав, конечно, Шершеневич, когда, определяя понятие субъективного права, он говорит: «Важно не то, что может объект права, а чего не смеют субъекты обязанностей».[5]
[1] См. С. Н. Братусь, Юридические лица в советском гражданском праве. Ученые труды ВИЮН Министерства Юстиции СССР, 1947, вып. XII, стp. 10-33.
[2] См. там же, стр. 27, 28
[3] Там же, стр. 33.
[4] Там же, стр. 24.
[5] Г. Шершеневич, Общая теория права, вып. III, 1912, стр. 574.
Важно и то, и другое. Но первое важно именно как возможность, а не как дозволенность. Не в одной только дозволенности действий управомоченного, а в юридической обеспеченности возможности этих действий заключается содержание субъективного права.
Разумеется, признавая субъективное право за управомоченным, государство исходит не только из характера действий управомоченного, возможность которых им обеспечивается, но и из характера защищаемого им интереса. Юридическую защиту может получить лишь такой интерес управомоченного, который совпадает с интересами государства или не противоречит им.
Классовая природа всякого права вообще, в том числе и субъективных гражданских прав, обнаруживает себя прежде всего в характере интереса, охраняемого правом. С другой стороны, для управомоченного основной смысл признанного за ним права заключается не только в том поведении обязанных лиц, которое обеспечивается юридически, но, и главным образом, в том интересе, для удовлетворения которого он нуждается в поведении обязанных лиц. Исключение интереса из содержания субъективного права привело бы к тому, что последнее оказалось бессодержательным как с точки зрения его носителя, так и с точки зрения его классовой природы. Но если субъективное право есть категория общественная вообще, то объясняется это прежде всего тем, что в индивидуальном интересе, проявляющем в себе определенный общественный или классовый интерес, заключается сущность субъективного права. Следовательно, содержание субъективного права сводится не только к обеспечению определенного поведения обязанных лиц и возможности совершения известных действий управомоченным, но и к интересу, удовлетворение которого обусловливается его осуществлением.
Значение интереса как одного из элементов содержания субъективного права едва ли можно переоценить в связи с той ролью, которую правильное определение понятия субъективного права играет в разрешении других проблем науки гражданского права. На юридически защищенный интерес опирается определение права собственности, разработанное проф. А.В.Венедиктовым.[1] Этим понятием пользуется и
[1] См. Советское государство и право, № 4, 1941, стр. 136 и ел. — Сообщение о докладе А. В. Венедиктова на тему «Государственная социалистическая собственность и органы управления ею». См. его же: «Право государственной социалистической собственности» в сб. «Вопросы гражданского права», 1945, стр 76 и ел; его же: «Право собственности», — Научная сессия ЛГУ 1946 г.—Тезисы докладов секции экономических, философских и юридических наук, стр. 7.
проф. Братусь при исследовании проблемы юридического лица, [1] несмотря на то, что он исключает интерес из содержания субъективного права. Момент интереса имеет также большое значение и для разработки проблемы гражданского правоотношения, с которой проблема субъективных прав связана наиболее непосредственным образом.
[1] См. С. Н. Братусь, цит соч, стр. 58.