Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.

Материал из m-17.info

Академик В. Я. ВОЛГИН С О Ц И А Л Ь Н О Е УЧЕНИЕ С Е Н - С И М О Н А I Сен-Симон ( 1760— 1825 ) стал писателем в возрасте за сорок лет, имея уже в прошлом сложную и разнообразную карьеру. Его биография — не только история его индивидуального развития; в этой исключительно характерной биографии нашли свое отражение, иногда в весьма неожиданной форме, все перипетии социального и интеллектуального развития Франции конца XVIII в. Происходя из старой феодальной семьи (до конца дней своих Сен-Симон не забывал, что он родственник Карла Великого), Сен-Симон получил прекрасное воспитание под руководством одного из крупнейших ученых-энциклопедистов — д'Аламбера. Затем последовала обычная для знатного молодого человека того времени военная служба, но в совершенно новой, необычной обстановке американской революции. Так причудливо сплетались в судьбе Сен-Симона старые феодальные традиции с влияниями нового буржуазного мира, контуры которого смутно вырисовываются в литературных построениях просветителей XVIII в., чтобы затем впервые отчетливо реализоваться на глазах у юного французского офицера в революционной в то время Америке, столь непохожей на феодально-монархическую Францию. О том, с какой восприимчивостью впитывал и как сочетал в себе Сен-Симон эти влияния, можно судить по роившимся в его голове в эту эпоху планам, соединявшим в себе технические замыслы крупного хозяйственного значения с отважностью завоевательной авантюры прошлых веков. Таков был предложенный им мексиканскому вице-королю проект канала, соединяющего Атлантический океан с Тихим, проект, осуществление которого стало возможным лишь в пору наивысшего расцвета капиталистического мира. Революция 1789 г. увлекает Сен-Симона своей политической стороной лишь в первый момент. Он очень скоро отходит от политической борьбы и со свойственной ему порывистостью берется за новое, весьма доходное в это время дело — за спекуляцию национальными имуществами. Захватывает ли его спекуляция только тем, что она дает ему возможность продолжать широкую барскую жизнь, или его и здесь пленяет размах опе>- раций, азарт завоевателя-авантюриста на новом поприще капитализма, сказать трудно. Во всяком случае, в его жизненном опыте отмечается новая грань, отвечающая определенной грани в социальном развитии его эпохи. Барская жизнь, которую он ведет, не есть, однако, жизнь человека, лишенного высоких умственных интересов. Он пользуется своими средствами, чтобы усваивать путем непосредственного общения с самыми выдающимися умами своего времени высшие достижения научной мысли, пополняя, таким образом, пробелы своего образования. Этот второй, революционный период жизни Сен-Симона заканчивается его разорением. Частью вследствие ряда внешних условий, частью вследствие полного отсутствия способности копить и сберегать, столь несвойственной его широкой натуре капиталиста- барина, к началу XIX в. Сен-Симон оказывается нищим. Последние двадцать лет своей жизни он живет то случайным заработком, то случайными подачками, то за счет своих друзей. И как раз на это время полуголодного существования падает его литературная деятельность. Сен-Симон был склонег. толковать всю свою жизнь до 1802 г. как ряд сознательно проделанных опытов, которые были ему необходимы для того, чтобы приступить во всеоружии понимания окружающей действительности к построению системы. Это, конечно, не так. Но совершенно бесспорно, что эти опыты, действительно, дали необходимые условия возникновения сен-симоновской системы, что без них для Сен-Симона было бы невозможно обнаруженное им глубокое понимание социальной действительности и задач социальной науки. То новое, что дал Сен-Симон в своих произведениях, что отличает его от дореволюционных и революционных социальных мыслителей, представляет результат учета с точки зрения новых общественных сил двух величайших переворотов конца XVIII и начала XIX в.: французской революции и промышленного переворота — политической и экономической победы буржуазии. Чтобы правильно оценить то и другое, мал было личной одаренности, нужно было непосредственное жизненное соприкосновение с революционными политическими и экономиче- кими процессами, нужна была широта не только умственного, но и житейски-практического горизонта, которая так сближает Сен- Симона с первым представителем социалистической мысли нового времени — Томасом Мором. Жизнь Сен-Симона охватывает исключительный по своему содержанию период истории Франции: последние годы феодально- абсолютистского порядка — революцию — империю — реставрацию. Его литературная деятельность началась в 1802 г. («Письма женевского обитателя») и закончилась в 1825 г. («Новое христианство»). Напомним наиболее характерные черты социального развития Франции этого времени. Французская революция, разрушив феодально- абсолютистский порядок, расчистила путь для свободного развития во Франции капиталистических отношений; социальные и политические условия, задерживавшие их развитие, были революцией устранены. Переворот, конечно, нанес известный ущерб некоторой части старой буржуазии, связанной своими групповыми интересами с господствовавшим классом старого порядка, со старым государственным аппаратом, с королевским двором. В период якобинской диктатуры многие представители буржуазии серьезно пострадали от принудительных займов, от реквизиций, от отдельных актов нарушения собственности, от связанного с военным положением застоя в делах и т. д. Но зато за время революции многим удалось составить себе целые состояния путем покупки и перепродажи национальных имуществ, путем поставок на армию и всевозможных темных финансовых операций. Наряду со старыми капиталистами появились новые, по размерам капиталов далеко оставлявшие за собой старых. Накопление капиталов продолжалось, несомненно, даже во время Конвента. После 9 термидора, сбросив начавшую ее стеснять диктатуру Робеспьера, капиталисты смело выступили на сцену как настоящие «хозяева» Франции. Ко времени захвата власти Наполеоном буржуазия, освобожденная от пут феодально-абсолютистского порядка, оттеснившая на задний план дворянство, пережившая более или менее благополучно время «террора», вознаградившая себя за пережитые тревоги материальными благами, представляла собой господствующий класс в полном смысле этого слова. По своему значению для будущих судеб Франции одним из самых крупных достижений французской буржуазной революции было перераспределение земельной собственности, явившееся результатом продажи так называемых национальных имуществ, т. е. земель церкви и эмигрировавшего дворянства. Этот акт, вызванный непосредственно финансовыми соображениями, был совершенно необходим в общих интересах революции. Победа третьего сословия была бы не полна и не прочна, если бы ее не закрепило перемещение собственности из рук привилегированных в руки буржуазии и крестьянства. Нанося удар привилегированному землевладению, это мероприятие подрывало экономические позиции старого господствующего класса. С другой стороны, переход земли в руки непривилегированных, сопровождаемый освобождением земли от феодальных уз, со здавал большой слой мелких земельных собственников, кровно заинтересованных в защите завоеваний революции. Старые владельцы отнюдь не были склонны забыть о своих «священных» правах. Их объединяющими центрами были эмигрантские организации, главным их средством действия — иноземная интервенция. Это своеобразное положение не в малой степени содействовало установлению новой, наполеоновской монархии. Приобретатели земли, удовлетворенные революцией, мечтали не об углублении революции, а о внутреннем спокойствии, о «порядке», который обеспечил бы им надлежащее использование их новой собственности. К «порядку» стремилась и буржуазия, напуганная брожением в плебейских массах, разочарованных результатами революции. Такого порядка не могла дать старая монархия, возвращение которой представляло бы угрозу всем завоеваниям революции; оно сопровождалось бы, без сомнения, возвращением эмигрантов, старого господствующего класса и старых собственников земли, за которую ее покупатели уже заплатили сполна. Следовательно, нужно было создать новую власть. А так как власть должна была опираться на силу, то естественным претендентом на нее явился человек, располагавший единственной дисциплинированной силой того времени — победоносной армией. Время правления Наполеона было временем относительно весьма быстрого роста французской капиталистической! промышленности. Франция вслед за Англией вступает на путь, ведущий к промышленной революции. В ряде отраслей производства, в первую очередь в хлопчатобумажном производстве, отмечается вытеснение ручного труда машиной, вытеснение мелких мастерских фабрикой, соединение некогда изолированных рабочих в фабричных казармах. Число рабочих, занятых в капиталистической промышленности, увеличивается. Их низкая заработная плата, их нищенские условия существования, рост применения женского и детского труда, брожение в рабочей среде все больше привлекают к себе общественное внимание. Экономическая политика консульства и империи неизбежно должна была "служить и действительно служила интересам господствующего класса. Правительство Наполеона всячески поощряло развитие капиталистической промышленности. Чтобы обеспечить соответствие правительственных мероприятий интересам капиталистического развития, была создана система промышленных и торговых палат, состоявших из представителей торгово- промышленного класса и связанных с генеральным советом при правительстве; последний обязан был концентрировать и обсуждать все предложения и требования, исходившие от этих своеобразных представительных органов буржуазной верхушки. Правительство содействовало внедрению в производство новых машин, стремилось оградить отечественных промышленников от английской конкуренции, обеспечить им рынок сбыта. Высшим проявлением этой политики была континентальная блокада. Наполеон пришел к власти и держался у власти, опираясь на буржуазию и крестьянство. Но в последние годы его правления в отношении к нему буржуазии и крестьянства чувствовались некоторые колебания, весьма опасные для прочности наполеоновской монархии. Политика Наполеона не дала тех результатов, на достижение которых она была рассчитана. Многолетняя война с Англией повлекла за собой почти полное прекращение морской торговли Франции и фактическую утрату Францией ее колоний. Войска Наполеона истощили французские финансы. Континентальная блокада не привела к повышению французского экспорта; наоборот, в результате общей экономической депрессии спрос на продукты французской промышленности упал. В 1811 г. разразился кризис, который, согласно официальному отчету, был вызван недостатком сырых материалов вследствие прекращения морских сношений и сокращения рынка, особенно заграничного. Эти печальные итоги резко охладили отношение буржуазии к императорскому режиму. Буржуазии нужен был мир и восстановление торговых сношений. Если Наполеон этому мешал, она готова была дать ему расчет, как дают расчет неумелому приказчику. Аналогичный поворот намечался в последние годы империи и в настроениях крестьянства, главным образом под влиянием непосильных тягот, которые возлагала на него внешняя политика императора. Ежегодные наборы, громадные жертвы людьми начали вызывать в деревне глухое, но тем не менее отмеченное современниками недовольство. Корни империи были уже расшатаны, когда военное поражение нанесло ей окончательный удар и восстановило на французском престоле династию Бурбонов. Реставрация вернула к власти дворянство; лишь в той мере, в какой власть не могла пренебрегать крупными успехами, достигнутыми капитализмом, дворянство было вынуждено сделать некоторые уступки буржуазии: политические, допуская верхи буржуазии к избирательным урнам, и экономические, обеспечивая ее хозяйственные интересы. Несмотря на эти вынужденные компромиссы, правительство реставрации было правительством феодальной реакции, и буржуазия относилась к нему именно как к таковому. Между тем капиталистическое развитие Франции в эпоху реставрации шло в нарастающих темпах, и экономические позиции буржуазии укреплялись. Именно в этот период получает во Франции широкое распространение паровой двигатель: увеличивается потребление каменного угля, больших успехов достигает металлургия. С ростом экономической мощи буржуазии растут ее политические притязания. Но уроки революции 1789— 1794 гг. излечили буржуазию от ее республиканских увлечений. Буржуазия довольствуется теперь скромным идеалом буржуазной монархии, обеспечивающей буржуазный «порядок» и от покушений феодальной реакции и от революционных попыток растущего вместе с капиталистической индустрией пролетариата. Переход к машинной технике вытесняет в ряды пролетариата все новые группы мелких ремесленников и занятых в рассеянной мануфактуре крестьян. Промышленность не успевает их поглощать, и безработица — хроническое явление уже и в эту эпоху. Но пролетариат еще не проявляет самостоятельной политической активности. Лишь иногда он стихийно поднимается с протестом против машин или против голодной заработной платы. Только тонкий слой рабочих, преимущественно парижских, как будто хранит неясные революционные традиции. Тем не менее наряду с умеренной либерально-буржуазной оппозицией эпоха реставрации знает и революционные тайные общества. Их члены вербуются по преимуществу из рядов мелкой буржуазии, их программа не идет дальше буржуазной демократии. Между либеральной оппозицией и револю· ционными, республиканскими группами распределяется политически активная часть интеллигенции. В составе интеллигенции с развитием капиталистической промышленности происходят известные изменения. В ее среде растет удельный вес той ее части, которая занята в промышленных предприятиях и в кредитных учреждениях. Верхи интеллигенции — преуспевающие инженеры, крупные банковские служащие, тесно спаянные своими интересами с интересами предприятий, в которых они служат,— идеологически неизбежно тяготеют к миру крупной буржуазии. Особенности их положения, их групповой точки зрения вносят некоторые своеобразные оттенки в их идеологию. Но в основе своей она остается буржуазной. На противоположном полюсе находится та часть интеллигенции, которая не сумела или не успела пристроиться. Необеспеченность материального положения, неудовлетворенность, неуверенность в завтрашнем дне питают в этих группах революционные настроения. Студенчество и демократическая интеллигенция задают основной тон в тайных обществах эпохи реставрации. В большинстве своем эти группы стоят на почве буржуазной демократии. Но в этих низах интеллигенции имеются некоторые предпосылки и для возникновения социалистической идеологии. Близость к пролетариату по бытовым условиям, соприкосновение с представителями рабочего класса в непосредственной жизни и в политической борьбе не может не толкать мысль в направлении социализма. Таковы были социальные отношения в ту эпоху, когда вырабатывалась система Сен- Симона и складывалась его школа.

II

Если мы не можем верить Сен-Симону, когда он объясняет все перипетии своей карьеры заранее поставленной общей жизненной задачей, то, вступая сорока двух лет на путь литературной деятельности, он, несомненно, такую общую задачу себе ставил. Это была задача создания новой философии, новой энциклопедии, которая должна была дать на основе всех приобретений отдельных точных наук широкое обобщение положительного характера— в отличи© от Энциклопедии XVIII в., цель которой была по существу отрицательная: не создание новой системы, а разрушение старой. Центральное место в этой философии должна занимать, по мнению Сен-Симона, наука о человеке, социальная наука, которая должна, подобно физике, химии и астрономии, стать наукой «позитивной», основанной на наблюдениях и фактах. Но философия у Сен-Симона не есть лишь высшее теоретическое обобщение, она является в то же время и практическим руководителем, организация философии — организация жизни. В сущности философия интересует Сен-Симона именно в этом своем втором качестве, новая философская система создастся им как основа для новой системы общественных отношений. Учение Сен-Симона проникнуто активностью в самой высокой мере, пассивная созерцательность ему совершенно чужда. Эту связь философии с жизнью отнюдь не лледует понимать так, как понимали ее французские рационалисты XVIII в. Для них было характерно противопоставление существующего строя строю разумному, естественному. Задачу общественной философии они видели в том, чтобы открыть вечные и неизменные законы этого естественного строя. С их открытием в жизни общества должен воцариться разум, господство которого сменит господство невежества, неразумия. Вся эта концепция Сен-Симону совершенно чужда. Все общественные институты — и собственность, и политическое устройство, и даже религия — имеют, по его мнению, лишь относительное, историческое значение. Учение Сен- Симона не знает общественного строя, естественного для человека вообще, вне условий времени и пространства. Учение Сен-Симона не знает и резкого разрыва между неразумием настоящего и прошедшего и разумом грядущего. Но зато оно знает чуждую последовательному рационализму XVIII в. идею закономерности общественного развития, идею, порожденную опытом революционных десятилетий и освященную великими достижениями естественных наук. Идея закономерности — основной стержень системы Сен-Симона. Детерминизм — руководящий принцип научной методологии, совершенно бесспорный в области наук физических. Сен-Симон настаивает, что этот принцип должен быть перенесен и в область истории, если она хочет быть наукой. Существует закон жизни человечества, который может быть установлен научно и знание которого дает возможность предвидения в области явлений социальных, как в области явлений физических. Этот высший закон все увлекает и надо всем господствует. Люди для него — только орудия. Хотя он действует через людей, но не в их власти уклониться от его влияния или овладеть его действием. Новая система общественных отношений, которую возвещает Сен-Симон, не есть, следовательно, как то было у рационалистов, система, отвечающая вечным требованиям разума; она — необходимое следствие и естественное продолжение всей прошлой истории. Она должна осуществиться в силу самого хода событий. ** «Будущее слагается из последних членов ряда, в котором первые члены составляют прошлое».**·' Цель истории как науки и состоит в том, чтобы дать человечеству возможность от того, что произошло, заключать о том, что будет. История остается нагромождением груды фактов, пока эти факты не связаны теорией, устанавливающей порядок их последовательности.*

• !**

В закономерном историческом процессе философские системы занимают вполне определенное и весьма важное место. Философия каждой исторической эпохи определяет ее социальную и политическую систему. «Основная задача философов заключается в том, чтобы постигнуть наилучшую для данной эпохи систему общественного устройства,

• Saint-Simon, Oeuvres choisie. Ill, 191.
  • Там же, II, 379.
    • Там же, 132.
      • Там же, III, 217-218; U, 196.

чтобы побудить управляемых и правящих принять ее, чтобы усовершенствовать эту систему, поскольку она способна к совершен^ ствованию, чтобы низвергнуть ее, когда она достигнет высшей степени своего совершенства,— низвергнуть и построить из нее новую при помощи материалов, собранных учеными специалистами в каждой отдельной области»« * В приведенных словах в сжатой форме выражен ряд мыслей, чрезвычайно характерных для исторической теории Сен- Симона, Эта историческая теория — теория явно идеалистическая. В ней правят миром философские идеи, имеющие своей основой достижения отдельных наук, следовательно, достижения человеческого разума. Философия не есть нечто единое, само себе равное. Философия развивается, и в ее рамках развивается жизнь. Каждая данная философская система возникает не случайно в голове того или иного случайного гениального мыслителя. Она возникает закономерно на основе успехов наук и потребностей общества. Философ не выдумывает ее, а постигает. Постигнутая, она усваивается обществом как наилучшая для данной эпохи, существует, пока общество может в ее рамках развиваться, затем разрушается, чтобы дать место новой, соответствующей новому уровню знаний, новой эпохе.

• Oeuvres choisies, III, 217—218.

В подтверждение того, что философско- историческая система Сен-Симона должна быть отнесена к числу идеалистических, можно привести цитаты из произведений Сен- Симона всех эпох его литературной деятельности. Политические системы возникают, по Сен-Симону, не случайно, а в силу закона прогресса человеческого разума. * Поэтому устойчивым порядком может быть только порядок, согласный с состоянием просвещения.

• • Состоянием просвещения определяются

пределы власти и возможных ее достижений.

• • • Средневековую теологическую и

феодальную систему создали и ввели в жизнь философы, предварительно разрушившие старые системы, в свое время также созданные античными, греческими и римскими философами. **** Необходимые средства для создания всякой новой общественной системы дает прогресс знаний. ***** Таким образом, господство военных в свое время было необходимо в силу низкого интел* лектуального развития европейцев и в силу прогресса знаний перестало быть необходимым.

• • • • • • Подобного рода замечаний можно

найти у Сен-Симона сколько угодно, и все они составляют в совокупности после до-

• Oeuvres choisies, III, 379.
  • Там же, III, 12.
    • Там же, III, 105.
      • Там же, П, 218.
        • Там же, III, 252.
          • Там же, III, 277-278.

вательную, продуманную идеалистическую систему. С этим же рядом положений связана та высокая оценка, какую дает Сен- Симон исторической роли духовной власти. Правда, наряду с этим мы встречаем иногда фразы и обороты, дававшие некоторым исследователям повод причислять Сен- Симона к первым провозвестникам материалистического понимания истории. Так, выясняя причины упадка значения старой военной знати и роста авторитета промышленников, Сен-Симон связывает эти явления с перемещением собственности и с переходом руководящих функций в производстве из рук первых в руки вторых. Перемещение собственности он в свою очередь объясняет чисто хозяйственными причинами. * Он утверждает, что организация собственности составляет фундамент социального здания, тогда как организация правительства является лишь его формой. Основную причину французской буржуазной революции он в*идит в изменении соотношения общественных сил как в результате интеллектуального прогресса, так и в результате прогресса экономического.

• • И тем не менее все эти положения

не дают основания говорить о материализме концепции Сен-Симона. Само хозяйственное развитие всегда мыслится им

• Du système industriel, Paris, 1822, стр. 47.
  • Эта мысль повторяется много раз. Напр., Du

système industriel, 50—51.

как в существе своем развитие интеллектуальное, как одно из проявлений умственного прогресса. Рост промышленности, рост власти человека над природой — результат применения общей системы знаний. * Если данные Сен-Симоном характеристики отдельных моментов конкретного исторического процесса действительно, как мы еще увидим, содействовали уяснению реальных движущих сил истории, то общая его философеко-исторнче- ская концепция не теряет на всем протяжении его работы идеалистического характера. Каждая новая общественная система, сменяя систему устаревшую, составляет некоторый шаг вперед в развитии общества. Это развитие мыслится Сен-Симоном как аналогичное развитию человеческого организма. Общество человеческое, подобно человеку, с момента своего возникновения совершенствуется, достигая в конце концов зрелости ». *' В первом периоде детства все сосредоточено на еде, все силы направлены на добывание пищи; добывание пищи является главным занятием народов, стоящих на первой ступени цивилизации. В следующем периоде детства ребенок начинает увлекаться ремеслами: он охотно возводит каменные насыпи, прорывает каналы и т. п. Этому пе-

• Особенно отчетливо в Opinions (1825 г.)

Oeuvres choisies, III, 232—240.

• • Oeuvres choisies, 111,^261 и ел., α также в „Mémoires"

— passin·.

ρ иоду соответствует та ступень цивилизации, на которой стоял древний Египет с его пирамидами. В юношеском возрасте у человека является склонность к изящным искусствам: всякий молодой человек пробует свои силы либо в поэзии, либо в музыке, либо в живописи. Той же склонностью отличались древние греки. Вступая в период физической зрелости, человек пробует свои силы, определяет их пределы в борьбе с природой. Аналогию этому периоду составляет римская цивилизация. Затем деятельность человека становится медленнее, но правильнее, воображение слабеет и растут силы рассудительности. То же переживает последовательно и человечество. * Исторической теории Сен-Симона не чужды известные черты диалектики. Процесс совершенствования общества, медленный и равномерный, прерывается в определенные моменты бурными кризисами, свойственными также и процессу развития индивидуума. Мы уже знаем, чем эти кризисы вызываются. Общественная система до известного момента отвечает состоянию человеческих знаний, цивилизации, в ее пределах человечество может развиваться. Поскольку это так, система существует и совершенствуется. Но затем человечество ее перерастает, между ее основами и состоянием цивилизации образуется разрыв,— наступает период критики, разру-

• Oeuvres choisies, 105—107.

шения системы, за которым следует период построения нового здания, соответствующего высшему уровню, достигнутому цивилизацией. В политическом организме, говорит Сен-Симон, всегда существуют совместно два момента: пережитки угасающего прошлого и зародыши восходящего будущего. Анализ настоящего, взятого изолированно, может дать только очень поверхностные или даже совершенно ложные выводы в результате смешения этих двух моментов. Своим изображением роста человечества как процесса, аналогичного росту человека, Сен-Симон напоминает Руссо. Но от Руссо Сен-Симон отличается своим оптимизмом. Для Руссо золотой век был позади, современное человечество, по его мнению, переживает период старческого одряхления. Сен- Симон самым горячим образом протестует против этой идеи. «Золотой век,— говорит он,— который слепое предание относило до сих пор к прошлому, находится впереди нас». * Золотой век принесет человечеству совершенствование социального строя. Нам его не видать, но дети наши когда-нибудь в нгго войдут, а мы должны проложить к нему путь. Человечество, таким образом, не регрессирует, но прогрессирует. Оно вступает сейчас в свой зрелый возраст. ** Повидимому,

• Oeuvres choisies, III, 215, эпиграф к „Opinions**.
  • Вполне точно: социальный возраст французского

народа соответствует 21 году. Oeuvres choisies, IN, 187.

вопреки аналогии с организмом и в противоположность учению Руссо, Сен-Симон вовсе не считает необходимым для человечества одряхление и упадок даже в отдаленном будущем. Каковы же признаки прогресса, в чем он выражается? Для того чтобы судить о том, прогрессирует или регрессирует человечество, необходимо иметь какие-то критерии для оценки сменяющих одна другую общественных систем. Таких критериев Сен-Симон устанавливает четыре. «Лучшее общественное устройство — то, которое делает жизнь людей, составляющих большинство общества, возможно счастливее, предоставляя им максимум средств и возможностей для удовлетворения их важнейших потребностей. Это такое общественное устройство, при котором достойнейшие люди, внутренняя ценность которых наиболее велика, располагают максимумом возможностей достичь высшего положения, независимо от того, куда их поместила случайность их рождения. Это затем такое общественное устройство, которое объединяет в одно общество наиболее многочисленное население и предоставляет в его распоряжение максимум средств для сопротивления иноземцам. Это, наконец, такое общественное устройство, которое приводит в результате покровительствуемых им трудов к наиболее важным открытиям и к наибольшему прогрессу цивилизации и наук». Пользуясь этими критериями, Сен-Симон и доказывает превосходство каждой последующей общественной системы над системой, ей предшествующей, тем самым подтверждая свою концепцию прогресса.

III

Установив основные положения философ- ско-исторической системы Сен-Симона, посмотрим, как применяет он эти положения к объяснению конкретного исторического процесса. Само собой разумеется, что с перенесением золотого века из прошлого в будущее рушится свойственная XVII и XVIII вв. теория естественного состояния как состояния изначального совершенства человеческого рода. У Сен-Симона представление о «колыбели человечества» связано с представлением о невежестве и грубости: жизнь человечества начинается не с золотого, а с железного века. Сен-Симону не только чужда теория естественного состояния. Он первый устанавливает ее близость к религиозному учению о рае и о грехопадении, смело сопоставляя учение Руссо с учением «богословов». ** Первый период развития человечества, когда все усилия направ-

• Oeuvres choisies, II, 100.
  • Том же, III, 221.

ляются на добывание нищи, мало останавливает «а себе внимание Сен-Симона. Он посвящает ему лишь несколько малосодержательных строк в xMemoire sur la Science de Phomme». * Момент, с которого изучение исторического процесса приобретает значение для познания будущего (а в этом цель истории),— это момент установления рабства.** Рабство, по учению Сен-Симона, было само по себе громадным шагом вперед, так как оно пришло на смену простому истреблению побежденных. Но оно еще более важно по своим последствиям. Оно дало возможность выделиться из общей массы господствующему классу, который, получив досуг, смог заниматься усовершенствованием умственных способностей. Оно, таким образом, создало условия для прогресса человеческого разума, а следовательно, и для прогресса вообще. Установление рабства связано с большой системой религиозно-философского характера — с политеизмом. Этой системе предшествует идолопоклонство. Но на последнем Сен-Симон останавливается так же мало, как и на истории первобытного человечества вообще. Политеизм не сразу и не целикам вытесняет идолопоклонство. Новая система усваивается сначала только учеными, которые выделяются в особую корпорацию жре-

• Oeuvres choisies, 11,97—99.
  • Там же, Ш, 188.

цов. Для общенародного употребления они сохраняют фетишизм, внутри своей корпорации развивая новую систему. Эта двойственность ясно видна на примере Египта, где особенно резко была проведена грань между мыслящими и верующими. * Распространение среди народных масс политеистическая система получила лишь позже — у древних греков. У них политеизм, организатором которого Сен-Симон считает Гомера, стал всеобщей религией. ** На этой религиозной системе как на оонове выросла система политическая. Последняя была скопирована с первой. Даже республиканские конституции греческих городов представляются Сен-Симону подражанием Олимпу, который тоже был республиканским собранием. Политеистическая система была крупным шагом вперед. Но сама по себе она была все же весьма несовершенна. Значительная часть народов древности жила в полном рабстве, господа имели над этой частью право жизни и смерти. Рядом со светской властью, властью вооруженных, возникла духовная власть, власть ученых. Но светская власть продолжала нераздельно господствовать, духовная власть была ей всецело подчинена. Власть (как светская, так и духовная) передавалась по наследству в пределах военного класса патрициев, для плебеев воз-

• Oeuvres choisies, И, 104.
  • Там же, И, 107-108.

вышение было совершенно невозможно. Пределы государств политеистическое системы были чрезвычайно ограничены, и они были поэтому очень непрочны. Наконец, и в научной области народы древности успели весьма мало. Правда, они уже занимались политикой как наукой, но они не пришли к познанию той истины, что руководством в общественной жизни должна быть мораль и что поэтому духовная власть должна господствовать над светской * На смену политеизму должен был притти монотеизм, учение о единой управляющей миром причине. Творцом монотеистической системы был Сокраг, этот величайший из когда-либо существовавших людей. ** Но монотеизм не мог сразу сменить политеизм. Утверждению хмонотеизма предшествовал длительный кризис, сильнейший из всех известных в истории. Этот кризис был вызван сменой общей идеи, переходом от идеи мно гобожия к идее единобожия. Окончательно утвердился монотеизм в форме христианства, над созданием которого трудились не только иудеи, но и платоники, а установили его римляне. С точки зрения Сен-Симона не республиканская эпоха, а эпоха империи даег место римлянам среди великих исторических народов.

• Oeuvres choisies, Ш, 231'.
  • Там же, И, 110-1 П.

Основная идея христианства,— говорит Сен-Симон,— б р а т с т в о людей. Этот моральный принцип при проведении его в жизнь нужно было смягчить применительно к умственному и нравственному уровню масс того времени. Но вес же средневековая феодально-богословская система, в основу которой было положено смягченное, приниженное христианство, представляла крупнейший шаг вперед в развитии человечества. Отмечая преимущества средневекового строя, Сен-Симон резко порывает с рационалистической традицией XV'III в. и близок к той реабилитации средних веков, какую давали реакционеры. Но сходство с последними здесь только внешнее. Как мы увидим, для Сен-Симона средневековый порядок — далеко не идеальный порядок. Он лишь выше того, которому он пришел на смену,— античного. Античный строй утверждал полное рабство, средневековый подготовил освобождение рабов, превращая их в крепостных. В античных государствах духовная власть стояла на втором месте, в средневековых она заняла господствующее положение. В античных государствах власть была привилегией патрициев, в средневековых она оказалась доступна плебеям, поскольку они были допущены в ряды духовенства, носителя высшей власти. Античный строй мог создать значительно мень-

• Oeuvres choisies. Ш, 232 — 233.

шие и более слабые общественные организации: поэтому ой погиб от варваров; средневековый строй, наоборот, их себе ассимилировал.

• Если здесь попрежнему господствует

военная власть меньшинства (патрициев) над большинством (плебеями), если сохраняются еще остатки рабства, то это было неизбежно. Иначе при невежестве большинства осуществление полностью принципа братства привело бы к анархии и разрушению общества. ** Кроме того, военные (феодалы) б*ыли, действительно, руководителями масс в главной отрасли мирных трудов того времени — в сельском хозяйстве, как богословы — в научной деятельности.

Создание прочной общественной организации, окончательно сложившейся к XIII в. (до IX в. шло разрушение античной системы, в чем много помогли варвары, от IX до XIII в.— строительство феодально-богословской системы), **** дает возможность гораздо более быстрого прогресса человеческих знаний, освобождая духовные силы, занятые ранее защитой общества. Этот прогресс идет в двух направлениях: теоретическом и практическом. Накопляются и углубляются знания законов, управляющих явлениями, с од-

• Oeuvres choisies III, 221—232»
  • Там же, III, 277-278.
    • Там же, III, 237, 303, а также 77 и ел.
      • Там же, III, 232·

ной стороны; усовершенствуется их применение в полезной промышленной деятельности человека — с другой. Небывалого до тех пор расцвета достигают обе отрасли деятельности человечества к XV в. С XV в, успехи цивилизации перерастают рамки старой, феодально- богословской системы, для дальнейшего прогресса необходима ее дезорганизация. Система уже выполнила свое назначение, ее руководящие силы — духовенство и дворянство — дали все, первое — в области интеллектуальной, второе —в области военной деятельности. Их значение непрерывно падает с ростом значения новых групп, выдвигаемых ходом цивилизации: представителей светской науки, ученых и представителей мирного труда — промышленников. * В «Катехизисе промышленников» в характеристику старых и новых общественных слоев вплетается по отношению к Франции элемент национальный. Старое дворянство — завоеватели-франки, промышленники — покоренные галлы. Возможно, что на Сен-Симона влиял в этом вопросе его ученик, известный историк О. Тьерри, для которого характерно такое изображение генезиса общественных классов. Обратное влияние представляется менее правдоподобным, так как и в более ранних (например, «Memoire sur la science de l'homme», 1813) и в более позд-

• Oeuvres choisies, III, 75 и CA.; там же, 235 и

ел., 302 и ел· S СеиСлмон, т. I

них («Opinions», 1825) произведениях Сен- Симона мы находим в применении к классам средневекового общества лишь термины «патриции » и «плебеи»,— термины, устанавливающие генетическую связь между системой феодально-богословской и системой античной. Появление промышленников и ученых в среде плебейства, упадок и разложение дворянства (патрициата) трактуются как явления общие, а не только свойственные истории Франции, и в этой общей трактовке лишен интереса вопрос о национальном происхождении той и другой группировки, национальная окраска является чем-то для них случайным. До AV в. в обществе господствуют богословские идеи, носителем которых является духовенство. Естественно, что духовенство пользуется властью над умами и нравами. К XV в. и особенно начиная с XV в. человеческий разум, разрабатывая опытные науки, перешедшие ш Европу от арабов, делает ряд открытий, которые дают материал к построению новой системы. * Общество постепенно освобождается из-под господства богословия, все больше становится удельный вес светских ученых, развивающих светские науки. Между тем официальная власть остается в руках старых богословов. В обществе возникает внутреннее противоречие, которое выражается в борьбе нового, научного элемента со старым, богословским. Начинает-

• Oeuvres choisies, III, 241.

ся критика феодально-богословской системы, прежде всего ее духовной, богословской стороны. Лютер, Коперник, философы XVIII в. — все это этапы критической, дезорганизаторской работы, которая была необходима, ибо без нее нельзя было построить новую систему, соответствующую новым завоеваниям человеческого разума. Вслед за критикой духовной стороны феодально- богословской системы идет критика ее светской стороны, феодальной организации как таковой. Пока знать руководила сельскохозяйственными работами, важнейшими по тому времени, ей естественно принадлежала власть. Однако начиная с XV в. плебеи не только сделали громадные успехи в теоретических знаниях, они научились их практическому приложению, «полезному для общества, и выдвинулись на первое место руководителей промышленных предприятий. Опека, в которой знать держала плебеев, потеряла с этого времени всякий смысл. Бессмысленной стала эта система, которая представляет собой какой-то опрокинутый вверх дном мир: способнейшие находятся в классе управляемых, класс правителей состоит из людей посредственных. Но для того чтобы установилось нормальное положение,— система, соответствующая изменившемуся в результате прогресса цивилизации соотношению общественных групп,— европейским обществам необходимо было пережить длительный процесс разрушения старого феодального мира, процесс, 3*

только начало которому было положено критикой Коперника и философов. * Разрушение феодального и богословского строя есть, следовательно, по Сен-Симону, процесс двусторонний, хотя в основе его и лежит нечто единое: прогресс человеческого разума. Это, во-первых, чисто идеологическая критика; это, во-вторых, сопровождающая ее и воодушевляемая ею борьба реальных общественных сил. В первой активная роль выпадает на долю ученых, во второй — на долю промышленников. Во Франции подъем влияния промышленников Сен-Симон отмечает с эпохи крестовых походов, которые разорили знать и дали возможность промышленникам откупиться от ее господства, которые повысили спрос на продукты промышленности и содействовали скоплению в руках промышленников средств, необходимых для освобождения. Ко времени Людовика XI существовал уже отчетливо отмежевавшийся от других общественных слоев и достаточно сильный класс промышленников. В его состав входили невоенные землевладельцы, сами обрабатывавшие свою землю, освободившиеся и объединившиеся в городах ремесленники и, наконец, торговцы. Со времени Людовика XI этот класс вступает в борьбу с феодалами, причем сразу же находит себе союзника в лице королевской власти. Людовик XI был основателем союза между королем Франции

• Oeuvres choisies, III, 302—305.

и промышленностью против знати. И королевская власть в его лице и промышленники были одинаково заинтересованы в устранении феодальной пестроты <в управлении, в установлении единой, прочной власти, какой могла быть только королевская власть. Естественный союз королевской власти и промышленности с этих пор не прерывался в течение веков. Даже Людовик XIV, вопреки своей репутации, не нарушал этой основной политической линии .французских королей: ведь именно при нем Кольбер помогал промышленникам создавать большие фабрики и строил на государственные средства прекрасные мануфактуры, именно при нем была учреждена Академия наук, которой было дано специальное поручение оказывать содействие промышленным трудам. * Класс промышленников, все более преуспевающий, отвоевывающий все новые и новые позиции у феодального строя, получил законченную организацию лишь в XVIII в., с образованием нового вида промышленности, частные интересы которого были тождественны с общими интересами всей промышленности. Этот вид промышленности — банковское дело. Земледельцы, фабриканты и торговцы до возникновения банков составляли отдельные корпорации. Банк объединил их в единой системе кредита, придав тем самым

• Oeuvres choisies, JI\ 78 и ел., а также Du

système industriel, passim.

классу промышленников, взятому в целом, такую денежную силу, какой не обладают ни все остальные классы вместе, ни даже государство.

• Эта мысль об организующей роли

банков, брошенная Сен-Симоном, получила дальнейшее развитие у его учеников. В системе сен-симонистов банки играют роль не только силы, организующей промышленность. Они — единственное противоядие, которое выработала существующая сейчас система против раздирающей ее анархии, элемент будущего организованного строя в настоящем. Они сохраняются и в этом будущем строе как главный аппарат по управлению производства, соответственно изменив свой характер, освободившись от стимула индивидуального обогащения и став учреждением общественным.

Между тем как класс промышленников окончательно организуется и становится вполне способным взять .в свои руки власть, старые господствующие классы окончательно дезорганизуются. Решительный удар им нанесла французская революция, основной причиной которой и было изменение в соотношении общественных сил, начавшееся с XV в. и закончившееся к XVIII в. Действительное соотношение сил было таково: реальная светская власть в руках промышленников, реаль-

• Oeuvres choisies, IP, 85—87; 246,
  • „Изложение учения Сен-Симона", русск. пер.

Изд. Акад. Наук, СССР, 1947, стр. 264 и ел.

ная духовная власть в руках ученых. Политический строй отвечал не этому реальному положению, а тому, которое существовало много веков тому назад: в этом политическом строе попрежнему наибольшим удельным весом -пользовались дворянство и духовенство. В течение столетий шла гражданская и моральная революция, и она сделала неизбежной революцию политическую. Задача этой революции состояла в том, чтобы привлечь к непосредственной политической власти силы, которые получили в обществе реальное преобладание. Было необходимо взять власть из рук дворянства и духовенства и передать ее в руки промышленников и ученых. Королевская власть, которая всегда, как мы уже видели, была союзницей промышленников, должна была и на этот раз стать на их сторону. По мнению Сен-Симона, она так и сделала: недаром Людовик XVI предоставил третьему сословию двойное представительство. Таким образом, революция началась хорошо. Но затем она уклонилась с истинного пути и потому привела к неудовлетворительным результатам: довершив дело дезорганизации старого феодального и богословского строя отменой феодальных привилегий, провозглашением свободы совести и т. п. мерами, она не построила новой, промышленной и научной, системы. *

• Du système industriel, 51 и ел.

Вопроса об историческом значении французской революции* о ее причинах и результатах Сен-Симон касается в своих произведениях неоднократно, освещая то одну, то другую сторону проблемы. Интересные соображения о движущих силах революции находим мы в «Письмах к американцу». Сен- Симон подчеркивает здесь ту роль, которую сыграла в подготовке революции французская философия XVIII века. Именно тогда возникла, по мнению Сен-Симона, партия, которую он называет «свободомыслящей». Свободомыслящие разоблачили в своих трудах пороки старого правления, провозгласили новые принципы общественного порядка, которые затем узаконило Учредительное Собрание. Свободомыслящие вовсе не хотели кровавой революции, и она могла бы обойтись без крови, новые учреждения сменили бы старые без применения насилия, если бы у Франции не было могущественных соседей, находившихся еще под игом феодализма и суеверий. Недовольные революцией дворяне и духовенство обратились к этим соседям за помощью, и последние, опасаясь, что революция может затронуть и их самих, напали на Францию. Чтобы оказать отпор иноземным войскам, свободомыслящие были вынуждены поднять и вооружить народные массы. При их помощи они одержали верх над дворянством и духовенством всей Европы. Но вооруженные для отпора привилегированным пролетарии отстранили свободо-

мыслящих и сами завладели властью, что и придало революции ее разрушительный характер. Свободомыслящим удалось опрокинуть феодальные и теологические учреждения и победить силы, стремившиеся восстановить старый порядок. Однако в установлении нового порядка они еще не достигли такого же успеха. * Причину этой незавершенности французской революции Сен-Симон видит здесь, по- видимому, с одной стороны, в неподготовленности свободомыслящих, в отсутствии у них общей концепции новой политической системы, а с другой — в реакции, вызванной временным захватом власти «невежественным классом». Иное объяснение дает Сен-Симон тому же факту в более поздних произведениях. Основной недостаток революции,— говорит Сен-Симон в своих работах последнего периода,— состоит в том, что она не передала власти в руки промышленников и ученых, достаточно для этого созревших, а поставила во главе государства два промежуточных слоя: метафизиков и законников (легистов). Эти промежуточные слои образовались в процессе разложения старого общества и сыграли в свое время положительную роль. Потребность в них создавалась необходимо-

• Oeuvres de Saint-Simon et d'Enfantin, XIII,

1, стр. 170—l"i9T

стью приспособления старого строя к нуждам общественного развития в тот период, когда промышленники и ученые не были еще достаточно сильны, чтобы взять власть в свои руки. Легисты смягчили феодальную юстицию в интересах промышленности и не раз защищали промышленность в старых парламентах от сил феодализма; метафизики смягчили старое богословие, сохранив ряд религиозных положений, но открыв за их пределами двери свободному суждению. Без этого смягчения норм феодально-богословского строя было бы невозможно развитие в его недрах промышленности и науки. Ко времени французской революции роль легистов и метафизиков была уже сыграна: с их помощью промышленники и ученые выросли в господствующую силу и должны были стать непосредственно господствующим классом общества. Однако резкие и решительные переходы от одной системы к другой, ей противоположной, очень трудны. Промышленники, привыкшие видеть в промежуточных слоях легистов и метафизиков защитников интересов общественного развития, решили передать власть в ответственный момент в их руки. Между тем эти группы были по самому существу неспособны к построению новой системы. Легисты, изощрившиеся в изобретении способов защиты промышленности во враждебном ей строе, занялись созданием системы гарантий и сдержек, которые должны были обеспечивать интересы промыщ-

ленников, вместо того чтобы прямо все поставить на службу промышленности. Метафизики занялись поисками наилучшей возможной власти, соответствующей промышленным или об'шим принципам. И те и другие только так и могли действовать. Их нельзя за это упрекать. Но как бы то ни было революция, попав в несоответствующие руки, не привела к построению промышленной и научной системы вместо феодальной и богословской. Она оставила страну в неорганизованном состоянии. Необходимо сделать дальнейший шаг вперед, уже созидательного характера,— шаг, который должен завершив революцию. * Аналогичным, хотя и не тождественным путем шло в последние столетия развитие Англии. Здесь развитие промышленности привело после революции XVII в. к созданию компромиссного строя. Английское правление — это феодальное правление, приноровленное, насколько возможно, к нуждам промышленности. Власть осталась в руках феодального класса, дворянства, которое соединилось с промышленниками против коро-

• Du système industriel, V и ел.; 51 и ел. В „Катехизисе

промышленников" промежуточный класс получает наименование буржуазии, а в его состав входят кроме легистов военные разночинцы и землевладельцы- разночинцы. Разрушив старый феодализм, этот класс восстакаплирает затем феодализм в свою пользу, делая буржуа королем, а своих членов оделяя титулами герцогов, графор, баронов и т. д. Oeuvres choisies, III, 93,

мышленники соединились с королевской властью против дворян. В английской системе смешаны два »принципа, и это смешение ведет к целому ряду конкретных дефектов, свидетельствующих о болезненном состоянии английской нации. В доказательство Сен-Су мон приводит факты, говорящие о продаж ности английского парламента и о болезненной страсти к деньгам, распространенной среди англичан. Именно потому, что в Англии феодальная система сделала все возможные уступки промышленной, она там просуществует дольше, чем во Франции. Французские промышленники больше, чем английские, заинтересованы в смене системы, а французские феодалы гораздо меньше способны к сопротивлению, чем феодалы английские, в борьбе с королем сосредоточившие в своих руках всю власть. Первой к промышленному режиму должна перейти Франция, а за нею последует Англия. * Мы видим, что у Сен-Симона основным содержанием исторического процесса с XV в. является борьба общественных классов. Эта

• Oeuvres choisie?, 11, 1 2—]4°.Такук> характеристику

английского развития мы находим в „Катехизи е промышленников". В более ранних произредениях Сен-Симон бглее высоко оценивает английскую конституцию. Так, в „Mémoire sur la science de I'homrre", 1813, он вы каэывает ту мысль, что именно английская организация придет на смену феодальному режиму у всех европейских народов. Oeuvres choisies, II, 116,

трактовка истории новой Европы не находится в противоречии с изображением более ранних стадий общественного развития. Антагонизм между промышленниками и феодалами — новая форма того же антагонизма, какой существовал между патрициями и плебеями. В учении Сен-Симона классовая борьба есть общий признак всякого исторического человеческого общества. Где-то на заре истории теоретически мыслится общество бесклассовое, но о нем трудно сказать что-либо определенное. На истории XV—XVIII вв. Сен-Симон останавливается дольше, дает классам этого периода более конкретную социально-хозяйственную характеристику. Поэтому для развития теории классовой борьбы эта часть построения Сен-Симона имеет наибольшее значение, она оказала наибольшее влияние на дальнейшее развитие исторической науки и теории социализма. Признавая всю значительность теории Сен- Симона, мы должны, однако, тут же подчеркнуть два пункта, в которых она давала неясную, двусмысленную характеристику общественных отношений новой Европы. Первый пункт — вопрос о возникновении общественных классов. На этот вопрос у Сен-Симона нет вполне отчетливого ответа. Даже если мы отметём как случайную мысль о связи классов нового французского общества с завоевателями- франками и покоренными галлами, если мы будем иметь в виду те сочинения Сен-Симона, где он стремится дать общее

изображение хода исторического процесса,— и в этом случае мы должны будем убедиться, что Сен-Симон безнадежно путается в своих объяснениях. Он отмечает хозяйственный момент в характеристике классов и причин их роста и упадка (феодалы — не только военные защитники общества, «о и организаторы сельского хозяйства, их значение падает с утратой ими хозяйственных функций, удельный .вес промышленников повышается с их хозяйственными успехами и т. д.). Он утверждает, что нет изменений в общественном порядке без соответствующего изменения в форме собственности. Сен-Симон, будучи последователен, должен был бы в той же хозяйственной деятельности и в изменении организации собственности искать и самые корни общественных классов. Если бы он сделал этот шаг, он неизбежно пришел бы к материалистическому пониманию истории. Но Сен-Симон этого шага не делает, его общая концепция остается идеалистической. Поэтому вопрос остается без ответа по существу, ибо ссылки на политеизм в объяснение классового строения античного общества, на христианство в объяснение строя феодально- богословского, конечно, таким ответом считаться не могут. И материалистические рассуждения о росте промышленности, и теория франкского завоевания остаются в системе Сен-Симона наращениями, очень интересными, но логически не связанными с основами его исторической теории.

Второй пункт, поражающий в теории классов Сен-Симона своим несоответствием реальным взаимоотношениям его эпохи, это его представление о классе π ρ см ыш ленников как о едином классе. Линия основного деления общества проходит у Сен-Симона между утратившими хозяйственное и политической значение, превратившимися в тунеядцев представителями правящих групп .феодального общества и промышленниками, в число которых входят все трудящиеся в индустрии и в сельском хозяйстве, как в качестве физических рабочих, так и в качестве предпринимателей. К промышленникам по существу примыкают и интеллигентские группы: ученые и художники. Деление .общества у Сен-Си мои а двучленно,— в соответствии с представлением о борьбе двух порядков: феодального и промышленного. Между двумя основными классами существуют, правда, промежуточные, которые иногда, как мы уже говорили, получают у Сен-Симона общее наименование буржуазии.

• Но эти классы не играют существенной

роли в экономии общества. Промышленный строй, идущий на смену феодальному, мыслится Сен-Симоном как строй окончательный, лишенный внутренних противоре-

• Помня своеобразие терминологии Сен-Симона,

не следует придавать несвойственного ей значения антитезе „промышленников" и „буржуазии". В состав промышленников входит вся буржуазия в нашем смысле этого слова, за исключением рантье (собственники, не руководящие промышленностью).

чий. Не должно быть поэтому внутренних противоречий и в том классе, который является творцом этого нового строя. Сен-Симон слишком тонкий наблюдатель, чтобы не видеть того, чего не могли не видеть даже мыслители XVIII в.: в среде но* вого общества, идущего на смену старому, феодальному, резко бросается в глаза различие между двумя группами. Одни облагают собствешюстыо, другие ею не обладают. Наличие этих грулп Сен-Симон констатирует уже в первом своем произведении. * Он сознает даже необходимость борьбы между собственниками и несобственниками. Участием людей, не имеющих собствен«ости, объясняет он в своих ранних работах разрушительный характер французской революции. Он отмечает господствующее политическое направление группы несобственников: это страсть к равенству. Тот же ряд мыслей находим мы и в более поздних «Письмах к американцу» (1817). В этом произведении, как мы уже говорили,'имеется даже термин «пролетарии» в применении к несобствениикам. При этом указывается, что пролетарии, вдохновляемые страстью к равенству, захватив в свои ρνκπ власть, показали, что может быть нечто худшее, чем старый режим. **

• Письма же^еп-к^го п*т,та-вляи, ICO? r.Oeuvres

de S.-Simon et d'Enf-tl··, XV, 26. LJeuvres de S.-Sim-n et d'Enfantin, ХП (1), 178.

В дальнейших работах Сен-Симона оценка пролетариата существенно меняется. Сен- Симон тщательно доказывает зрелость французского пролетариата, проявившего большие способности к управлению имуществалш БО время французской революции. Эти способности сказались как в области земледелия, так и в области промышленности. В первой области несколько тысяч пролетариев сразу перешли в разряд собственников, и это нисколько не отразилось на обработке земли, наоборот, земля стала приносить более обильные урожаи, чем в прежние годы. Во второй области французская промышленность только потому могла подняться после революции, что место старых предпринимателей, раздавленных революцией, было занято большим количеством новых людей, вышедших из рядов простых рабочих. Следовательно, пролетарии не представляют более опасности для общественного спокойствия и не нуждаются в опеке. * Таким образом, отношение Сен-Симона к пролетариату на протяжении его литературной деятельности не остается одним и тем же. Но самое существование пролетариата как группы, отличной от группы собственников в пределах промышленного класса, Сен- Симоном нигде не отрицается. И тем не менее он не выделяет пролетариат в особый класс. Различия, казалось бы, весьма суще-

• Oeuvres choisies, 11, 267 и ел.

4 Сен-Симон ,т Л

ственные, какие существуют между пролетариями и предпринимателями, представляются ему чем-то внешним, а антагонизм между ними — основанным на взаимном непонимании. По существу интересы руководителей промышленных предприятий совпадают с интересами народных масс. По его мнению, улучшение морального и физического существования бедного класса сопряжено с увеличением, а отнюдь не с уменьшением наслаждений класса богатого. * «Предприниматели промышленных работ оказываются, в силу природы вещей, руководителями и представителями взглядов большинства». ** Этим совершенно голословным утверждением разрешается у Сен-Симона весьма реальное общественное противоречие, спасается единство промышленного класса и, следовательно, перспектива мирного построения «овой общественной системы. Конечно, до известной степени возникновение идеи солидарности интересов предпринимателей и рабочих может быть отнесено за счет недостаточного развития во Франции начала XIX в. промышленного капитала и недостаточной четкости демаркационной черты, отделяющей в эту эпоху пролетариев от независимых товаропроизводителей — мелких ремесленников и крестьян. Конечно, сохранить концепцию солидарности было легче в такой обстановке, чем в обста-

• Oeuvres choisie«, Ш, 373.
• " Там же, 239-240.

новке второй половины века. Но внутренний мотив, который заставил Сен-Симона, обычно столь прозорливого, закрывать глаза на факты ему хорошо известные, здесь гораздо важнее. Сен-Симон как творец новой социальной системы чувствовал практическую потребность доказать, с одной стороны, отсутствие внутренних противоречий в «ей, с другой — возможность и необходимость ее безболезненного, мирного установления совместными усилиями всех элементов общества, кроме ведущих паразитическое существование остатков феодального класса. Признание реального противоречия внутри массы «трудящихся » подорвало бы всю его практическую программу.

IV

Какова же была практическая программа Сен-Симона? Как представлял он себе будущий промышленный строй? Мы уже знаем, что социально-политически переход от существующего, неорганизованного состояния, являющегося продуктом разложения феодального строя, к промышленной системе мыслится Сен-Симоном как переход ©ласти из рук феодальных и промежуточных общественных групп в руки промышленников и ученых. ДЛЯ него это равносильно переходу дела управления государством от бездельников и паразитов к трудящимся. Формы, в которых он изображает в различных произведениях 4*

самую организацию власти промышленников и ученых, довольно разнообразны, но существо этой организации всегда остается приблизительно одним и тем же: духовная власть сосредотачивается в Академии, светская — в Совете промышленников. * Существующие органы власти этим отнюдь не упраздняются. Остается король, остается министерство, остаются палаты. Но законодательная инициатива, составлеиие бюджета, контроль за его исполнением — все это передается новым органам, к которым и переходит вследствие этого реальная власть. Новые общественные силы, получив власть, должны будут неизбежно поставить перед собой новые цели, принципиально отличные от целей старой власти. «До настоящего времени,— говорит Сен-Симон,— правители смотрели на народы как на свои вотчины: все их политические планы были направлены или на эксплоатацию этих вотчин, или на их увеличение». ** Этому принципу старой власти противопоставляли в борьбе с нею принцип свободы. Его было необходимо провозгласить тогда, когда свобода всячески угнеталась, когда нужно было сдерживать произвол. Но при построении промышленной и научной системы свобода не может быть целью. Люди соединяются в общества вовсе не для обеспечения свободы, так как свобод-

• Oeuvres choisies, III, 205, 308—309 и др.
  • Там же, II, 365.

нее всего они в изолированном состоянии. Идея свободы как цели общественной организации есть пустая и метафизическая идея, соответствующая потребностям переходного времени разложения феодально-богословского строя. Точно так же «нелепа формальная идея порядка в качестве цели общества. Поддержание порядка — средство, а не цель для общества. Это — основное условие, при котором общество может посвятить себя какой- либо деятельности, но отнюдь не содержание деятельности. * Гораздо ближе к истине те, кто провозглашает в качестве основного принципа для нового общества благо нации. Но и это неопределенно: благо нации допускает самые различные толкования, всякий правитель может понимать его соответственно своему вкусу. Если он честолюбив, он будет видеть благо народа в завоеваниях, если он любит роскошь, он будет считать благом постройку дворцов и устройство празднеств и т. п. Поэтому необходимо дать более точное определение цели общественной организации. Это определение гласит: «Целью общественной организации должно быть возможно лучшее применение в целях удовлетворения потребностей человека знаний, добытых науками, искусствами и ремеслами, распространение этих знаний, их развитие и возможно большее накопление — иными словами, возможно более полезное комбинирова-

• Du système industriel, XII, 375.

ние всех отдельных работ в области наук, искусств и ремесел». * Стремление к возможно более широкому удовлетворению человеческих потребностей — характерная черта социальной философии Сен-Симона. Ему совершенно чужды аскетические тенденции, свойственные большинству более ранних утопистов (в том числе и бабувистам). Сен-Симон нигде не дает более конкретной характеристики этой деятельности общества по комбинированию отдельных работ. По этому вопросу в его произведениях имеются лишь разбросанные там и сям намеки. Но во всяком случае самая идея общественной организации производства, общественного плана производства не есть случайная идея в учении Сен-Симона. Основная задача промышленной системы — установление ясного и разумно комбинированного плана работ, которые должны быть выполнены обществом. Наличие общего плана хозяйства — черта, наиболее резко отличающая систему, проповедуемую Сен-Симоном, от хозяйственной анархии, характерной для капиталистического строя. Это именно и позволяет ему именовать будущий общественный строй — а с с о ц и а ц и е й . ** Но это слово не должно вводить нас в заблуждение. Ассоциация Сен- Симона не предполагает общественной собственности на средства производства. У него

• Oeuvres choisies, II, 370.
  • Там же, II, 375.

нет речи об отмене частной собственности, об экспроприации. Государство лишь в известной мере подчиняет деятельность отдельных промышленников общему плану, направляя ее в известное русло. Сохраняется, следовательно, и классовое строение общества, как сохраняется барыш предпринимателей. Сен- Симон прямо призывает не очень придираться к барышам промышленников, если они ведут работы, полезные для государства. * Необходимо,— говорит он,— поощрять возможно больше земледельческую, промышленную и торговую деятельность... Надо привлекать людей приманкой частных выгод к работам по устройству каналов, дорог и мостов, по осушению, распашке и орошению. Общество и в будущем сохранит, по мнению Сен- Симона, форму пирамиды. Как мы уже знаем, Сен-Симон не считает институт собственности вечным и неизменным. Этот институт подлежит усовершенствованию с изменением исторических условий: «до очевидности ясно,— говорит Сен- Симон,— что в каждой стране основным законом является тот, который устанавливает формы его организации, но из того, что этот закон является основным, еще не следует, что он не может быть изменен». Сен-Симон считает необходимым отыскание такого способа организации собственности, который

• Oeuvres choisies, II, 443.

доставил бы наибольшую сумму благосостояния и свободы. Сен-Симон считает, что промышленная система будет системой максимально возможного равенства. Полное равенство немыслимо. Мы уже (видели, как Сен-Симон осуждает «страсть к равенству» эпохи буржуазной революции. Действительно осуществимое равенство состоит прежде ©сего в том, что в промышленной системе все являются трудящимися, паразитизм старых правящих групп исчезает. Общество есть союз людей, занятых полезными работами. Уже в «Письмах женевского обитателя» (1802) Сен-Симон провозглашает принцип всеобщего труда: «Все люди будут работать; они все будут смотреть на себя как на работников, прикрепленных к мастерской... На каждого возложена обязанность постоянно давать своим силам применение, полезное для человечества». Бесполезных для мастерской работников в ней не должно быть. * Различие между трудящимися лишь в том, что одни работают руками, другие — головой. Богатого только за то и будут кормить бедные, что он работает головой. Но место, которое каждый занимает в общественной системе, будет определяться не случайностью рождения, так как все привилегии будут уничтожены, а способностями. Как известно, из этого положения ученики Сен-Симона сделали вывод об отмене права • Oeuvres de S.-Simon et d'Enfantin, XV (1), 55.

наследования и об иерархии способностей «во всех областях общественной жизни, в том числе и в хозяйственной («каждому — по егс способностям, каждой способности — по ее делам»). У Сен-Симона проблема остается недодуманной. Иногда о« под привилегиями разумеет и богатство: богатый, мозг которого не способен к работе, будет вынужден работать руками. Иногда он имеет в виду только политические привилегии и говорит о способностях как об условии политического возвышения.

• В одном месте он говорит, что значение

и доход каждого должны быть пропорциональны его способностям и его вкладу (mise). ** Во всяком случае принцип возвышения по способностям (в промышленности) и незыблемость права собственности на средства производства у него остаются ле- примиренными- В таких пределах осуществляется в промышленной системе равенство. И все-таки Сен-Симон заявляет, что организованная описанным выше способом деятельность системы будет направлена к наибольшей выгоде наибольшей массы. Эта тема повторяется во всех произведениях последнего периода его деятельности. Иногда Сен-Симон говорит об организации политического общества, предоставляющего всем образующим его индивидуумам возможно большую сумму счастья,

• Oeuvres choisies, Jl, 444.
  • L'Organisateur, 9 lettre.

иногда — о создании учреждений, целью которых будет увеличение благосостояния последнего и самого многочисленного общественного класса или самого бедного общественного класса. Наконец, мы имеем и еще одну совершенно отчетливую формулировку: общественное устройство, основные учреждения которого в своей совокупности содействуют увеличению благосостояния пролетариев.

• Настойчивость, с которой Сен-Симон

возвращается к этой мысли, возрастающая точность ее выражения, пафос — все это свидетельствует о том, что в последние годы жизни интерес Сен-Симона к участи пролетариев был очень велик. С этим связано, конечно, и изменение оценки, какую давал Сен- Симон деятельности и успехам пролетариев в последние годы. К сожалению, интерес к пролетариату нашел свое выражение лишыв приведенных формулировках; он не успел оказать влияния ни на сен-симоновскую теорию классов, ни на его концепцию будущей общественной системы. Конкретного представления о том, какими мерами должно быть достигнуто повышение благосостояния наиболее многочисленного класса, у Сен-Симона в сущности нет. Мы можем отметить в характеристике будущего строя только одно сколько-нибудь существенное положение, непосредственно отвечающее на нужды проле-

• Oeuvres choisies, IIr, а39, 313—314; Nouveau

Christianisme, 317 и ел. passim.

тариата. Как мы знаем, труд у Сен-Симона обязателен для всех. Естественно, что он должен быть и доступен для всех. Сен-Симон, очевидно под впечатлением наблюдавшихся в начале XIX в. промышленных кризисов и обусловленной ими безработицы, обращает на этот вопрос особое внимание. Он не раз возвращается к мысли, что обществега- ная система должна обеспечить пролетариату непрерывный труд. У Сен-Симона есть, таким образом, идея п р а в а на т р у д ; но она не получает у него сколько-нибудь исчерпывающего развития. * Очень интересны выводы, которые делает Сен-Симон из своей концепции промышленной системы по отношению к функциям власти. В старых общественных системах интересы большинства наций были подчинены интересам меньшинства. Это было необходимо вследствие невежества большинства, которое приходилось держать в опеке, чтобы не давать обществу распасться. Поэтому главной функцией власти в старом обществе было поддержание порядка среди этого подчиненного большинства. Обеспечение спокойствия и безопасности всем видам труда — такова была полезная сторона ее действий. Но это спокойствие достигалось с громадной затратой сил: меньшая часть общества тратила свои силы и значительную часть сил боль-

• Oeuvres choisies, I!I, 244, 288.

шей на то, чтобы держать ее в покорности; большая тратила свои силы на борьбу с меньшей. Между тем воздействие человека на человека само по себе вредно; нет другого полезного труда, как воздействие человека на вещи. Переход к новой системе, ставший возможным вследствие того, что большинство народа созрело и не нуждается более в опеке (см. выше о зрелости французского пролетариата), позволяет свести к минимуму функции поддержания порядка. Промышленная система менее ©сего требует управления людьми, так как в системе, прямая цель которой — благо большинства, не приходится тратить энергию на поддержание власти над этим большинством, которое уже не является врагом существующего порядка. «Отсюда следует, что власть, управляющая в собственном смысле слова, будет (в промышленной системе), насколько возможно, ограничена». Функция порядка отойдет на задний план и, может быть, даже не будет требовать особых должностных лиц. «Обязанность поддержания порядка сможет легко стать почти целиком общей обязанностью всех граждан — в смысле ли задержания нарушителей порядка, в смысле ли разрешения споров». Место системы управления людьми, системы господства займет система администрации, система управления вещами. Административная власть сменит власть правительственную. И основной задачей этой администрирующей власти,

носителями которой будут ученые, художники и промышленники, будет организация работ по культивированию земного шара в интересах человечества. Средства, идущие на войско и полицию, пойдут только на промышленную деятельность, распространение знаний и развлечения. Будущее общество представляется Сен-Симону в виде громадной, сложной мастерской. Политика в таком обществе — прежде всего наука о производстве. Легко себе представить, чего сможет достичь человечество, когда оно перестанет расточать силы на управление друг другом и организует их для совместного воздействия на природу, в особенности, если тот же принцип восторжествует и в отношениях народов между собой. *

V