Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.

Материал из m-17.info

Версия 09:06, 4 апреля 2010

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС - СОЗДАТЕЛИ ПОДЛИННО НАУЧНОЙ ЭСТЕТИКИ

Марксизм-ленинизм - революционное учение Маркса, Энгельса, Ленина, представляющее собой цельную и стройную систему философских, экономических и социально-политических взглядов. Его возникновение явилось величайшим переворотом в науке. Появлением философской основы марксизма-ленинизма - диалектического и исторического материализма - датируется начало действительно научного понимания законов развития природы, общества и человеческого мышления. Возникновение марксизма означало коренное изменение общественной роли философии, ее предмета, ее теории и метода. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин преодолели традиционное противопоставление философии практике и специальным наукам о природе и обществе. Единство теории и практики, строгой научности и партийности составляет важнейшую особенность философии марксизма. Основоположники марксизма-ленинизма всегда рассматривали свою теорию как руководство к действию, как живое, творческое, непрерывно развивающееся учение. Эстетические воззрения Маркса, Энгельса и Ленина являются частью их философской теории и практически-политической борьбы за освобождение трудящихся от всяческих форм рабства. Обладая энциклопедическими познаниями в области истории мирового искусства и мировой эстетической мысли, Маркс, Энгельс и Ленин по мере разработки своей теории создавали цельную, стройную, последовательно материалистическую и диалектическую эстетическую концепцию, являющуюся вершиной мировой эстетической мысли. Задача настоящей брошюры заключается в изложении важнейших принципов эстетической теории Маркса, Энгельса и Ленина.

1. К. Маркс и Ф. Энгельс о месте искусства в жизни общества

Серьезный порок домарксистской эстетики заключался в том, что она пыталась рассмотреть эстетическую деятельность человека в отрыве от других форм его общественной деятельности. Уже Гегель, хотя и на идеалистический лад, поставил в начале XIX века проблему целостного рассмотрения всех сторон человеческой деятельности. Он, например, отмечал, что нельзя историю философии, равно как и искусство, изучать в отрыве от государственного строя, нравов, науки и культуры данного народа. Гегель полагал, что у различных общественных явлений, каковы государство, наука, искусство - имеется "один и тот же общий корень" (Гегель, Сочинения, т. IX, М., Соцэкгиз, 1938, стр. 54.). Но, разумеется, то, что этим общим корнем является "дух", нельзя признать сколько-нибудь удовлетворительным объяснением, ибо отсылка к "духу времени" ничего не говорила по существу вопроса.

Величие Маркса и Энгельса состоит в том, что они впервые в истории человеческой мысли с диалектико-материалистических позиций объяснили процесс развития общества. На этот счет у их предшественников были лишь отдельные догадки. Маркс и Энгельс решительно высказались в том смысле, что мы знаем одну-единственную науку, науку истории, которая ставит своей задачей познать развитие природы, общества и мышления как единый, связанный, закономерный процесс.

Маркс и Энгельс считали, что история общества есть продолжение истории природы. Вместе с тем они были далеки от отождествления закономерностей природы и общества. Они указывали, что задача науки как раз в том и состоит, чтобы исследовать природу и общество как со стороны их общих черт, так и со стороны их отличительных особенностей. Само же общество представляет собой живую динамическую систему, где различные явления и элементы находятся в постоянном переплетающемся взаимодействии. Поэтому ни одно явление этой системы, согласно Марксу и Энгельсу, не может быть понято в отрыве от других общественных явлений. Это положение имеет силу и по отношению к искусству. Маркс и Энгельс показали, что искусство имеет свои, присущие только ему, особенности. Но в то же время они считали, что невозможно правильно понять искусство и литературу, исходя только из их внутренних, имманентных законов развития.

С точки зрения Маркса и Энгельса, сущность, происхождение, развитие и общественная роль искусства могут быть поняты лишь из анализа общественной системы в целом, внутри которой экономический фактор - развитие производительных сил в сложном взаимодействии с производственными отношениями - играет определяющую, первенствующую роль. Следовательно, искусство, по Марксу и Энгельсу, представляет собой только часть целостного процесса истории, одну из форм общественного сознания, материальную основу которого составляет саморазвитие производительных сил и производственных отношений, как двух неотрывных друг от друга сторон способа производства. Маркс выявил скрывавшийся долгое время под идеологическими наслоениями тот простой факт, что люди, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, философией, размышлениями на религиозные темы, должны производить материальные блага, необходимые для их существования - пищу, одежду, жилища, ибо без производства и постоянного воспроизводства материальных благ общество не могло бы просуществовать самое непродолжительное время. Поскольку люди никогда не производят материальные блага в одиночку, то они так или иначе должны вступать в определенные отношения, которые складываются еще до того, как они начинают их осознавать. Эти связи людей Маркс назвал производственными отношениями, форма которых не зависит от произвола людей, а закономерно определяется уровнем развития материальных производительных сил. "Совокупность этих производственных отношений,- говорит Маркс,- составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание" (К. Маркс, К критике политической экономии, Госполитиздат, 1953, стр. 7.). Такова гениальная формулировка Маркса коренного положения исторического материализма, которая является ключом для понимания всех общественных явлений: государства, права, морали, религии, науки, искусства. Величие Маркса, таким образом, состоит в том, что он своим учением о базисе и надстройке обосновал принцип материалистического монизма в истолковании всех общественных явлений, в том числе и искусства. С этого момента эстетика стала подлинной наукой равно как теория и история литературы и искусства. До Маркса и Энгельса самые существенные проблемы эстетики, теории и истории литературы и искусства оставались неразрешимой загадкой. Теоретики и историки искусства не могли, например, объяснить, почему в одни периоды истории искусство достигает высочайшего расцвета, а в другие находится в состоянии глубочайшего упадка, почему одни художественные направления и стили сменяются другими, где причины того, что изменяется не только содержание художественных произведений, но и их форма. Происхождение тех или иных форм искусства, их развитие, расцвет и упадок- все это оставалось для теоретиков и историков домарксистского периода непостижимым феноменом, поскольку все эти явления рассматривались в отрыве от экономической основы, изолированно от общественного бытия людей. Нужно сказать, что современная буржуазная эстетика зашла в тупик именно потому, что она рассматривает искусство, исходя лишь из имманентных законов его развития, игнорирует его связь с общественной жизнью людей. Став на путь изучения чисто имманентных законов развития искусства, современная буржуазная эстетика пришла к субъективистским выводам, к открытому отрицанию объективных законов развития искусства. А там, где отрицается наличие объективных закономерностей, там место науки занимают мифология и всякая иррационалистическая чепуха, мистика.

Маркс еще в "Немецкой идеологии" указывал, что сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2-е, т. 3, стр. 25). Поскольку искусство является одной из форм общественного сознания, постольку причины всех его изменений следует искать в общественном бытие людей, то есть экономическом базисе общества. А последний не застревает на одном и том же месте.

"С изменением экономической основы,- говорит Маркс,- более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт (конфликт между производительными силами и производственными отношениями.- М. О.) и борются с ним. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями" (К. Маркс, К критике политической экономии стр. 7-8). В этих общих положениях исторического материализма содержится и всеобщий принцип марксистской эстетики. Именно и только с позиций исторического материализма могут быть объяснены и поняты происхождение искусства и литературы, закономерность и направление их развития, их расцвет и упадок, роль в жизни общества.

Исторический материализм усматривает в экономическом базисе определяющий принцип, определяющую закономерность исторического развития литературы и искусства и других идеологических явлений. Формы идеологии - среди них литература и искусство - выступают в этой связи как нечто вторичное. Разумеется, марксизм далек от прямолинейного представления об отношении между идеологией и ее экономической основой.

Для Маркса и Энгельса капиталистическая формация, как и всякая общественная формация, представляет собой сложное и подвижное переплетение и взаимодействие ее различных сторон, где экономический фактор выступает как определяющий момент лишь в конечном счете. В общем виде эту мысль особенно четко сформулировал Энгельс в письме к Штаркенбургу: "Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономическую основу. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является единственной активной причиной, а все остальное является лишь пассивным следствием. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе путь... Следовательно, нет автоматического действия экономического положения, как это для удобства кое-кто себе представляет..." (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат, 1953, стр. 470.)

Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали активную роль субъекта в историческом процессе, никогда не отрицали относительной самостоятельности, имеющей место в духовной деятельности людей. Такая относительная самостоятельность, по их мнению, есть и в литературе и в искусстве.

Это положение Маркса и Энгельса не противоречит их тезису о том, что экономический базис играет определяющую роль по отношению к идеологическим формам. Оно лишь указывает на сложность взаимодействия между базисом и надстройкой. Маркс и Энгельс были всегда решительными противниками схематизма и догматизма. В этом плане представляет громадный интерес мысль Маркса о возможности известной диспропорции между расцветом искусства и общим развитием общества. "Относительно искусства известно,-говорит Марке,- что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации. Например, греки в сравнении с современными народами или также Шекспир" (К. М аркс, К критике политической экономии, стр. 224.). При этом Маркс подчеркивает, что некоторые формы искусства возможны только на низших ступенях социального развития, например, эпос.

Поясняя свою мысль, Маркс ссылается на древнегреческое искусство. Известно, что греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву. Разве тот взгляд на природу и общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии, а поэтому и греческого искусства, спрашивает Маркс, возможен при наличии сельфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа? "Не учитывая этого,- говорит он,- можно прийти к иллюзии французов XVIII столетия, так хорошо высмеянной Лессингом. Так как в механике и т. д. мы ушли дальше древних, то почему бы нам не создать и свой эпос? И вот взамен "Илиады" появляется "Генриада" (К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. 1, М., Госполитиздат, 1954, стр. 261-262.).

С точки зрения Маркса и Энгельса, экономическому подъему вовсе не обязательно соответствует такой же подъем в области литературы и искусства.

Аналогичную мысль высказывает и Энгельс в письме к Шмидту. Он прямо указывает, что "страны, экономически отсталые, в философии все же могут играть первую скрипку: Франция в XVIII веке по отношению к Англии, на философию которой французы опирались, а затем Германия по отношению к первым двум" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 430.).

Положение Маркса и Энгельса о возможном несоответствии между состоянием духовной культуры данного общества и его общим, в частности экономическим, развитием обосновывает тот исторический факт, что в условиях классово-антагонистических формаций развитие этой культуры носит ярко выраженный противоречивый характер. Значение открытия Маркса заключается в том, что диспропорцию между развитием художественной культуры и развитием общества в целом он рассматривает как выражение более глубокой и более общей противоположности - между общественным производством и частной формой присвоения. Согласно Марксу, эта противоположность составляет основу всех других противоречий буржуазного общества. Она носит антагонистический характер и может быть разрешена лишь на путях социальной революции.

Из анализа противоречии капитализма Маркс делает для эстетики, теории и истории литературы и искусства чрезвычайно важный вывод, а именно: "...капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии" (К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, стр. 261.) О том, что буржуазная форма общественности враждебна искусству и красоте, знали Шиллер, Гёте, Гегель, романтики, русские революционные демократы. Но Маркс и Энгельс делают вывод о враждебности буржуазного общества художественному творчеству на основе всестороннего анализа экономических и политических категорий капитализма. Для них важно прежде всего рассмотреть характер отношений в условиях буржуазной общественной системы. За вещественными категориями (товар, деньги, стоимость) Маркс и Энгельс видят отношения людей и в конце концов приходят к выводу, что все враждебные человечеству тенденции коренятся в капиталистической форме эксплуатации, калечащей, уродующей и унижающей человека, лишающей его инициативы, самодеятельности и независимости. Поэтому враждебность капитализма духовному производству означает враждебность трудящемуся человеку. Путем анализа экономических категорий капитализма Маркс и Энгельс показывают, что буржуазный способ производства разрушает человека. Отсюда Маркс и Энгельс вовсе не делали того вывода, будто для спасения индивида необходимо возвратиться к примитивным формам общественности, например к средневековью, что проповедовали романтические критики капитализма. Им было ясно, что освобождение человека возможно лишь на основе высокого развития производства. Маркс и Энгельс положительно оценивали тот факт, что капитализм совершил ряд переворотов в способе производства и обмена, развил технику и науку. Но в то же время основоположники пролетарского мировоззрения всегда разоблачали бесчеловечную сущность буржуазного способа производства в целом и капиталистического разделения труда в частности.

Гуманистический характер диалектико-материалистической эстетики с исключительной яркостью проявился там, где - Маркс на анализе произведений Гёте и Шекспира раскрывает бесчеловечную сущность денег как орудия капиталистической эксплуатации. Ссылаясь на "Фауста" Гёте, Маркс пишет: "То, что существует для меня благодаря деньгам, то, что я могу оплатить, т. е. то, что могут купить деньги, это - я сам, владелец денег. Сколь велика сила денег, столь велика и моя сила. Свойства денег суть мои - их владельца - свойства и сущностные силы. Поэтому, что я есмъ и что я в состоянии сделать, определяется отнюдь не моей индивидуальностью. Я уродлив, но я могу купить себе красивейшую женщину. Значит я не уродлив, ибо действие уродства, его отпугивающая сила, сводится на нет деньгами. Пусть я - по своей индивидуальности - хромой, но деньги добывают мне 24 ноги; значит, я не хромой. Я плохой, нечестный, бессовестный, скудоумный человек, но деньги в почете, а значит в почете и их владелец. Деньги являются высшим благом - значит хорош и их владелец. Деньги, кроме того, избавляют меня от труда быть нечестным,- поэтому заранее считается, что я честен... Итак, разве мои деньги не превращают всякую мою немощь в ее прямую противоположность?" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений, М., Госполитиздат, 1956, стр. 618.)

Эта извращающая сила денег, отмечает Маркс, коренится в их сущности, как "отчужденной мощи человечества". Анализируя буржуазное общество, Маркс и Энгельс показывают, что экономическая основа капиталистической организации производства оказывает пагубное влияние на искусство. Капиталистическая действительность со своим принципом чистогана, с превращением все и вся в товар развращающее действует и на художников. На примере Эжена Сю, автора романа "Парижские тайны", Маркс иллюстрирует тот распространенный в буржуазном обществе факт, когда творческий работник в угоду классовому пристрастию, путем сделок с совестью, а точнее с утратой всякого понятия о честности и совести, готов фальсифицировать и искажать действительность. Это выгодно буржуазии и самому художнику, продавшемуся капиталистам. А сколько таких продажных писак и художников в капиталистических странах сейчас? Вот к примеру сюрреалист Сальвадор Дали, который доходит до циничного хвастовства своей продажностью. На основании всестороннего анализа капиталистического общества Маркс приходит к выводу, что оно уже не способно обеспечить экономический, политический и культурный прогресс. Отсюда Маркс сделал вывод, что спасти искусство можно лишь путем революционного преобразования общественных отношений. Только социальная революция создаст, согласно Марксу, неограниченные возможности для бесконечного прогресса в развитии художественной культуры человечества. Таким образом, Маркс и Энгельс основные проблемы эстетики связывают с проблемами пролетарской революции. В лице пролетариата видят они истинного носителя прогресса в политической, экономической и культурной областях. Враждебность капитализма искусству на почве самого искусства преодолеть нельзя, тут лишь один путь - уничтожение капитализма и утверждение новой формы общественности - социалистического строя. История показала, что в своих выводах Маркс и Энгельс оказались абсолютно правы.

Справедливость выводов Маркса и Энгельса подтверждается, во-первых, все углубляющимся кризисом современного буржуазного искусства, ставшего в своих крайних формах абсолютно бесчеловечным, во-вторых, успехами искусства социалистического реализма. Разумеется, указанные направления в развитии мирового искусства нельзя схематизировать - реально они протекают в крайне сложной и, если угодно, противоречивой форме. Но тенденции развития мирового искусства идут именно в этом направлении. Маркс и Энгельс показали, что только социализм обеспечит подлинную свободу личности, поскольку раз и навсегда покончит со всякой эксплуатацией человека человеком. Они предвидели, что искусство в будущем, коммунистическом обществе сделает такие успехи, которых не знала ни одна эпоха всемирной истории. Своими исследованиями в области эстетики основоположники пролетарского мировоззрения творчески осветили путь к искусству будущего.

2. К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве как познании действительности

Маркс и Энгельс хорошо понимали, что одним анализом общественных условий, в которых развивается искусство, ограничиться нельзя. "Трудность,- говорит Маркс,- заключается не в том, чтобы понять, что греческое искусство и эпос связаны известными формами общественного развития. Трудность состоит в понимании того, что они еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца" (К. Маркс, К критике политической экономии, стр. 225.)

Греческое искусство сохраняет свое обаяние именно потому, что оно отражает ту ступень истории, которую Маркс называет "детством человеческого общества". "И почему,- спрашивает Маркс,- детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень?" (Там же, стр. 225-226)

Это высказывание Маркса имеет важное методологическое значение. Из него следует, что всякий анализ искусства должен начинаться с выяснения тех общественных условий, в которых оно развивалось, с анализа его исторического содержания. Этому Маркс придает важное значение. Вместе с тем, он считает не менее существенным выяснение того, как отображено художником конкретно-историческое содержание. Это вопрос о способе отражения действительности или о художественном методе.

Маркс и Энгельс применяют к анализу искусства и литературы материалистическую теорию познания. С их точки зрения, художественное творчество относится к одному из способов отражения действительности. Здесь они исходят не только из общих философских предпосылок, но из художественной практики человечества. Марксу и Энгельсу хорошо было известно, что все великие художники и писатели стремились к всеобъемлющему и верному воспроизведению действительности и что критерием их величия всегда были полнота охвата и верность отражения внешнего мира. Поэтому Маркс и Энгельс придавали первостепенное значение познавательной роли искусства. Так, характеризуя творчество английских романистов XIX века - Диккенса, Теккерея, Бронте, Маркс пишет: "Современная блестящая школа романистов в Англии, чьи наглядные и красноречивые описания раскрыли миру больше политических и социальных истин, чем это сделали политики, публици сты и моралисты, вместе взятые, изобразила все слои буржуазии..." ("К. Маркс И Ф. Энгельс об искусстве", М.-Л., "Искусство", 1938, стр. 320-321) Аналогичную мысль развивает Энгельс, рассматривая творчество великого французского писателя-реалиста Бальзака. В своей "Человеческой комедии",- отмечает Энгельс,- Бальзак дает нам "самую замечательную реалистическую историю французского общества..." (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 405)

Таким образом, Маркс и Энгельс в плане познавательных возможностей не видели принципиальной разницы между наукой и искусством. Они были твердо убеждены, что подлинное искусство способно точно так же, как и наука проникать в глубинные процессы общественной жизни, через изображение человеческих характеров, страстей и конфликтов выявлять законы жизни общества.

Придавая громадное значение познавательной роли искусства, Маркс и Энгельс не случайно в центр своих эстетических изысканий ставят проблему реализма как такого художественного метода, который в полном объеме обеспечивает глубину и широкий охват отображения мира.

Они показали, что действительность, которую отражает художник-реалист, вовсе не сводится к случайным, преходящим, мгновенно возникающим и исчезающим явлениям. Если художник довольствуется поверхностью чувственно-воспринимаемой действительности, ограничивается фотографической передачей того, что непосредственно воспринимается органами чувств, то он, по мнению Маркса и Энгельса, далек от правдивого изображения реального мира.

Всякое стремление к фиксации случайного, несущественного Маркс считает губительным для настоящего искусства. Согласно Марксу и Энгельсу, искусство только тогда правдиво, когда оно живо передает существенное, закономерное в предмете и явлении, выражает их главные стороны.

Требуя от художника глубокого проникновения в сущность действительности, Маркс и Энгельс в то же время выступают против схематизма в ее изображении. Так, по поводу драмы Лассаля "Франц фон Зикинген" Маркс пишет автору: "Основным твоим недостатком я считаю то, что ты пишешь по-шиллеровски, превращая индивидуумы в простые рупоры духа времени" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 112) По поводу той же драмы Энгельс советовал Лассалю "...за идеальным не забывать реалистического, за Шиллером - Шекспира..." (Там же, стр. 113)

В этом же плане представляет большой интерес высказывание о правдивости в изображении политических деятелей. В связи с анализом двух книг А. Шеню и Л. Делаода, посвященных характеристике политических вождей, Маркс и Энгельс говорят, что было бы желательно, чтобы политические деятели "были, наконец, изображены суровыми рембрандтовскими красками во всей своей жизненной правде. Во, всех существующих описаниях эти лица никогда не изображаются в их реальном, а лишь в официальном виде, с котурнами на ногах и с ореолом вокруг головы. В этих восторженно преображенных рафаэлевских портретах пропадает вся правдивость изображения" ( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 7, стр. 280) В рассматриваемых произведениях, говорят Маркс и Энгельс, мы имеем дело с другой крайностью: Шеню и Делаод устраняют котурны и ореол с "великих мужей", "вторгаются в частную жизнь этих господ, показывая их нам в неглиже...". "Но от этого,- продолжают классики марксизма,- они не становятся менее далекими от действительно правдивого изображения лиц и событий"(Там же)

Большое место проблеме реализма уделяет Энгельс. Ему принадлежит классическое определение реализма. "На мой взгляд,- говорит он,- реализм предполагает, помимо правдивости деталей, правдивость в воспроизведении типичных характеров в типичных обстоятельствах"( К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 405). Как видим, Энгельс проблемы реализма связывает с вопросом о типичном, занимающем в эстетике Маркса и Энгельса центральное место. Согласно Марксу и Энгельсу, типичное не есть тощая абстракция какой-нибудь черты характера, не натуралистическое "среднее", не "идеальное" Шиллера, а диалектическое единство существенных черт, в котором отражается во всем своем богатстве жизнь с ее важ нейшими общественными, морально-философскими, идейными противоречиями эпохи. С точки зрения Маркса и Энгельса, в типе органически соединяется закономерное и конкретно являющееся, общечеловеческое и исторически преходящее, социально-всеобщее и индивидуальное. Эту мысль очень ярко выразил Энгельс в письме к М. Каутской: "Характеры той и другой среды,- писал Энгельс,- обрисованы с обычной для Вас четкой индивидуализацией; каждое лицо - тип, но вместе с тем и вполне определенная личность, "этот", как сказал бы старик Гегель, так оно и должно быть" (К.Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 394). Из приведенных высказываний Маркса и Энгельса видим, что они рассматривали искусство как могучее средство познания действительности. Отсюда понятно, почему они подробно исследовали вопрос о типизации, реализме, резко критиковали схематизм и натурализм в искусстве.

3. К. Маркс и Ф. Энгельс о классовом характере искусства

Рассматривая искусство как отражение действительности, Маркс и Энгельс постоянно подчеркивали, что это отражение в условиях классово-антагонистических формаций всегда носит классовый характер.

Своим учением о классовом характере идеологических форм Маркс и Энгельс дали эстетической науке надежный критерий оценки самых сложных идеологических явлений, к которым относится, в частности, искусство наряду с философией, моралью, религией. На примере анализа творчества Гёте и других писателей и художников Маркс и Энгельс убедительно доказали, что без учета всей сложности классовой борьбы на определенном историческом этапе те или иные художественные явления не могут быть правильно поняты и объяснены.

Указывая на тот факт, что искусство, так или иначе, связано с классовой борьбой и само оно является частью этой борьбы, Маркс и Энгельс никогда не рассматривали классы как нечто раз навсегда данное, не изменяющееся. В ходе исторического развития, указывали основоположники марксизма, меняется соотношение классов, претерпевает сложную метаморфозу их роль в развитии общества. Соответственно изменяется и их роль в развитии духовной культуры. Так, в период борьбы с феодализмом буржуазия способна была создать значительные духовные ценности. Но придя в результате антифеодальных революций к власти, она начинает отказываться от того духовного оружия, которое сама же выковала в борьбе с феодализмом. Этот разрыв со своим революционным прошлым у буржуазии завершается с того момента, когда на арене истории появляется новая сила - пролетариат. Теперь буржуазная идеология приобретает ярко выраженную апологическую окраску. Процесс распада буржуазной идеологии Маркс блестяще раскрыл на примере эволюции буржуазной политической экономии. Он указывает, что расцвет английской политической экономии относится "к периоду неразвитой классовой борьбы" (К. Маркс, Капитал, т. 1, Госполитиздат, 1950, стр. 12). Совершенно меняется дело, когда английская и французская буржуазия завоевывает политическую власть: бьет "смертный час" для научной буржуазной экономии, ибо "бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой" (Там же, стр. 13).

Аналогичный процесс отмечает Маркс и в буржуазной исторической науке. В рецензии на брошюру Гизо "Почему удалась английская революция?" Маркс показывает, что даже некогда прогрессивные буржуазные историки, оказавшись перед лицом острых классовых боев и революций, в страхе перед ними теряют способность к пониманию смысла исторических событий. Заканчивается рецензия многозначительным замечанием: "les capacites de la bourgeoisie s'en vont") (таланты буржуазии уходят)( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 7, стр. 223).

О банкротстве буржуазной исторической науки говорит и судьба Томаса Карлейля. В рецензии на его "Современные памфлеты" Маркс указывает, что до революции 1848 года Т. Карлейль выступал против буржуазии, защищал французскую революцию 1789 года и чартистское движение. После событий 1848 года он делает крутой поворот в сторону реакции. "В лежащих перед нами двух брошюрах Карлейля, - отмечает Маркс,- мы видим падение литературного таланта, столкнувшегося с обострением исторической борьбы, наперекор которой он пытается отстоять свои непризнанные, возникшие по наитию пророческие откровения"( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 7, стр. 268).

Сказанное Марксом относительно судеб буржуазной политической экономии и буржуазной исторической науки имеет прямое отношение и к буржуазному искусству: после выступления пролетариата как самостоятельной исторической силы оно по мере обострения классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией оказывается на ущербе. Этот процесс разложения буржуазной идеологии достигает кульминационного пункта в эпоху империализма.

Учение Маркса и Энгельса о распаде буржуазной идеологии дает возможность понять сущность тех идеологических процессов, которые происходят в настоящее время в условиях капиталистической действительности.

Вместе с тем они, указывая на классовую обусловленность искусства в обществе, разделенном на враждебные классы, всегда выступали против упрощенной трактовки этой проблемы. Для них прогресс и реакция никогда не представлялись в виде абстракций. Маркс и Энгельс всегда учили подходить к этому вопросу конкретно исторически. А история как раз показывает, что представители консервативных классов иногда оказываются способными правильно схватывать отдельные стороны действительности.

"Я считаю одной из величайших побед реализма,-писал Энгельс,- одной из наиболее ценных черт старика Бальзака то, что он принужден был идти против своих собственных классовых симпатий и политических предрассудков, то, что он видел неизбежность падения своих излюбленных аристократов и описывал их как людей, на заслуживающих лучшей участи, и то, что он видел настоящих людей будущего там, где их в то время единственно и можно было найти" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 406)

Из приведенных высказываний Маркса и Энгельса видно, что для них всякая форма идеологии (В. И. Ленин потом скажет - кроме религиозной) есть не только выражение классового пристрастия, но отражение действительности. А если это так, то идеолог, в том числе художник и писатель, иногда может выходить за пределы иллюзий своего класса и ухватывать более или менее верно существенные стороны действительности, разумеется, если данный идеолог не является угодливым апологетом реакционного класса и вследствие этого не потерял окончательно способности отражать объективную правду жизни.

Из всех рассуждений Маркса и Энгельса видно, что подлинно реалистическое творчество, с их точки зрения, возможно лишь на основе прогрессивного мировоззрения. А это бывает лишь в двух случаях: во-первых, когда писатель связан с интересами эксплуатируемых общественных групп, во-вторых, когда господствующий класс находится на подъеме и еще способствует прогрессивному развитию общества.

В связи с анализом вопроса о классовости искусства и роли мировоззрения в художественном творчестве Маркс и Энгельс касаются проблемы тенденциозности. Они всегда ценили прогрессивную тенденциозность. В письме к М. Каутской Энгельс писал: "Я ни в коем случае не противник тенденциозной поэзии как таковой. Отец трагедии Эсхил и отец комедии Аристофан были оба ярко выраженными тенденциозными поэтами, точно так же и Данте и Сервантес, а главное достоинство "Коварства и любви" Шиллера состоит в том, что это - первая немецкая политически-тенденциозная драма. Современные русские и норвежские писатели, которые пишут превосходные романы, все сплошь тенденциозны" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 395). Вместе с тем Маркс и Энгельс были решительными противниками "дурной тенденциозности". В их понимании "дурная тенденциозность" означала голое морализирование, прямую дидактику, превращение образов в "простые рупоры духа времени". Поэтов "Молодой Германии" Маркс и Энгельс как раз критиковали за художественную неполноценность их образов, за то, что недостаток "литературного искусства" они пытались "пополнить" политическими намеками. Понятие истинной тенденциозности хорошо сформулировал Энгельс в только что процитированном письме: "Я думаю,- писал он,- что тенденция должна сама по себе вытекать из положения и действия, без того, чтобы ее особо подчеркивали..." (Там же).

4. Историческое значение эстетической теории К. Маркса и Ф. Энгельса

Величайшая заслуга Маркса и Энгельса заключается в том, что они не только объяснили происхождение идей - политических, философских, моральных, художественных,- но и впервые в истории развития человеческой мысли определили их действительную роль в жизни общества.

Для них задача познания сводится не только к истолкованию мира, но и к его революционному преобразованию. Будучи революционерами, Маркс и Энгельс рассматривали и искусство как орудие познания и преобразования мира. Поэтому они всегда уделяли большое внимание проблемам искусства, боролись за утверждение в нем высокой идейности и художественной полноценности, старались привлечь известных писателей, поэтов и художников на сторону пролетариата, заботливо опекали первые ростки нового пролетарского искусства, всячески старались использовать в интересах пролетариата прогрессивное художественное наследие прошлого. Этим самым Маркс и Энгельс закладывали теоретические основы политики пролетарской партии в области искусства и литературы.

Маркс и Энгельс дали подлинно научное решение вопроса о происхождении и специфике эстетического чувства. Они были далеки от того, чтобы рассматривать эстетическое чувство как прирожденное свойство человека. С их точки зрения, эстетическое чувство представляет собой одну из граней предметно практического отношения к действительности. Эта проблема волновала Канта, Шиллера, Гегеля, русских революционных демократов, в особенности Герцена и Чернышевского.

Маркс и Энгельс подошли к ней с диалектико-материалистических позиций. Они рассматривают эстетическое в связи с различными способами освоения объективного мира. Термин "освоение" введен в обиход классиками немецкой философии. Однако и это понятие они трактовали идеалистически. Так, освоить действительность, по Гегелю, это значит раскрыть тождество между мышлением и бытием. Согласно Гегелю, освоить, например, природу - это значит установить, что она есть не что иное, как инобытие духа. Для Маркса мир существует как материальная действительность. Освоить мир, согласно Марксу,- это, с одной стороны, познать его, с другой - изменить в соответствии с целями и потребностями человека. В связи с этим он говорит о разных способах освоения действительности: научном, художественном, религиозном, практически-духовном (К. Маркс, К критике политической экономии, стр. 214). Следовательно, для Маркса эстетическое освоение есть одна из форм осознания мира и воздействия на него.

Необходимым моментом исследований Маркса и Энгельса по вопросу об эстетической деятельности является мысль о том, что эта деятельность есть одна из форм, граней практического отношения человека к миру. Согласно Марксу и Энгельсу, творчество "по законам красоты" возникает на основе трудовой деятельности и является ее дополнением. В процессе труда, говорит Маркс, человек своей деятельностью "опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой"( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 184). Для того чтобы присвоить вещество природы, человек приводит в движение свои естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. "Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти" (Там же, стр. 184-185). Маркс, таким образом, подчеркивает, что в процессе трудовой деятельности человек формируется и развивается не только физически, но и духовно. Вследствие этих особенностей труда как раз и формируются духовные способности человека, к числу которых относятся и эстетические чувства.

Эту мысль Маркс высказал еще в философско-экономических рукописях 1844 года. "Лишь благодаря предметно-развернутому богатству человеческого существа,- писал он,- развивается, а частью и впервые порождается, богатство субъективной человеческой чувственности: музыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз,- короче говоря, такие чувства, которые способны к человеческим наслаждениям и которые утверждают себя как человеческие сущностные силы... Образование пяти внешних чувств - это работа всей до сих пор протекшей всемирной истории"( К. Маркс Ф. Энгельс, Из ранних произведений, стр. 593-594).

Рассматривая роль труда в процессе превращения обезьяны в человека, Ф. Энгельс приходит к тем же выводам, которые сделал Маркс. Только благодаря труду, указывает Энгельс, "человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини"( Ф. Энгельс, Диалектика природы, М., 1955, стр. 133).

Касаясь вопроса о происхождении эстетического чувства, Маркс и Энгельс всегда подчеркивают решающее значение практической деятельности. "Предмет искусства,-а также всякий другой продукт,- говорит Маркс,- создает публику, понимающую искусство и способную наслаждаться красотой. Производство производит поэтому не только предмет для субъекта, но также и субъект для предмета" (К. Маркс, К критике политической экономии, стр. 204).

Чем шире и разностороннее развертывается деятельность человека, чем многостороннее его практическое отношение к миру, тем более развивается и обогащается он сам. Маркс и Энгельс не отрывают эстетическое чувство от познавательной сферы человека, а рассматривают его как один из способов отражения, осознания мира и воздействия на него.

Эстетическое освоение мира возникает на основе материально-производственной деятельности человека. Вместе с развитием этой деятельности формируются чувства человека, освобождаясь от животно-образной, инстинктивной формы. Так возникают специфически человеческие потребности, а именно - эстетические, которые в свою очередь оказывают обратное влияние на процесс производства.

Окончательное формирование эстетического чувства совершается, когда происходит разделение труда, то есть когда искусство обособляется от других видов общественной деятельности человека.

А так как человеческую практику Маркс и Энгельс понимали в самом широком смысле, то это дало им возможность правильно понять отличительное своеобразие эстетического творчества и восприятия, их относительную самостоятельность и законы развития, их активность по отношению к различным областям деятельности общественного человека.

Важно отметить, что основоположники марксизма рассматривали эстетическое чувство в неразрывной связи с познавательной деятельностью человека, равно как и с другими областями человеческой практики. Они учили решать проблемы эстетики в связи с великими проблемами эпохи.

Изложенные мысли Маркса и Энгельса давно стали достоянием советских эстетиков, теоретиков и историков искусства. Они лежат в основе политики нашей партии по вопросам искусства и литературы, составляют ее философско-эстетический фундамент. Уже при жизни Маркса и Энгельса их учение получило широкое распространение.

Распространение марксизма "вширь" идет особенно бурно в период после Парижской коммуны. Марксизм превращается в господствующую идеологию рабочего движения. У Маркса и Энгельса появляется блестящая плеяда последователей и соратников: В. Либкнехт, А. Бебель, П. Лафарг, Ф. Меринг, Г. Плеханов. Соратники Маркса и Энгельса много и плодотворно работают по распространению марксистских идей, в частности по пропаганде их эстетических воззрений. В этом отношении очень много сделали П. Лафарг, Ф. Меринг и в особенности Г. Плеханов.

Овсянников Михаил Федотович "Маркс, Энгельс, Ленин об искусстве" Академия Художеств СССР, М., "Искусство", 1965 Редактор З.М. Абрамова. Технический редактор Т.Б. Любина. Корректор Г.Г.Харитонова.

Редакционная коллегия: член-корреспондент Академии художеств СССР Б.В.Веймарн, кандидат искусствоведения А.И.Зотов, член-корреспондент Академии художеств СССР Ю.Д.Колпинский, ответственный редактор О.И. Сопоцинский.