Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.

Материал из m-17.info

Текущая версия на 20:16, 9 августа 2011

ПРАВО / Cовокупность правил поведения / Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву /

1

Изучение юридических фактов в буржуазной цивилистической науке имело своей основной целью создание их стройной классификационной системы, которая, полностью охватывая собою все явления, приобретающие юридическое значение согласно предписанию закона, отражала бы в своих различных рубриках и подразделениях внешние правовые особенности и свойства, присущие различным видам этих явлений. Несмотря, однако, на то, что проблема систематизации юридических фактов в течение длительного времени привлекала к себе внимание многих буржуазных юристов, им не удалось создать в этой области ничего существенно нового, по сравнению с системой, разработанной еще в первой половине XIX в.[1]

Согласно этой системе, юридически значимые факты, противопоставляемые фактам юридически иррелевантным, могут выступать либо как события, либо как волевые действия, непосредственно не направленные на юридические цели, но тем не менее обусловливающие наступление правовых последствий (например, обнаружение находки), или непосредственно направленные на возникновение или прекращение правовых отношений (волеизъявления или правовые сделки), причем последние, в свою очередь, подразделяются на односторонние волеизъявления участников оборота (односторонние сделки) и волеизъявления, совпадающие с волеизъявлением одного или нескольких других лиц (двусторонние сделки или договоры). [2]

В дальнейшем эта система подверглась некоторым изменениям и дополнениям. Прежде всего, в нее включается специальное указание на действия, противные нормам права, т. е.

[1] Система эта, как известно, была разработана Савиньи. Он же впервые ввел в употребление термин «юридические факты», именуя ими «события, которыми обусловливается начало или конец правоотношения» (Р. Savigny, System des heutigen romischen Rechts, т. Ill, 1840, стр. З).

[2] См. там же, стр. 5—6.

правонарушения.[1] Затем, выделяются так называемые слитные или сложные юридические факты, состав которых образует известное единство событий и действий; необходимых для возникновения или прекращения правовых отношений.[2] Далее, вслед за выделением сложных юридических фактов специальному анализу подвергается вопрос о предварительном действии наступающих частей фактического состава, т. е. вопрос о так называемом предварительном действии [3] или прообразе права. [4] Наконец, наряду с попытками отграничения совокупности юридических фактов от связанных с ними, но не имеющих юридического значения фактов материальных, [5] предпринимаются также попытки построения общей системы юридических фактов, охватывающей собою обстоятельства, которым придается юридическое значение как в области частного, так и в области публичного права. [6]

Создание логически-стройной и научно-полноценной системы юридических фактов имело бы, конечно, большое теоретическое значение для разрешения проблемы в целом. Но оно явилось бы не более, чём первым шагом на пути к ее разрешению. Обращаясь к этому вопросу, в связи с проблемой оснований возникновения обязательств по советскому гражданскому праву, проф. Агарков правильно указывает, что

[1] Этот недостаток системы Савиньи был обнаружен вскоре после ее появления, и в последующее время выделение правонарушения в особую группу юридических фактов является обычным Даже для тех авторов, которые во всем остальном воспроизводят систему Савиньи без особых изменений. Так, Шершеневич, подразделяя всю совокупность юридических фактов на события и действия, указывает при этом, что «в свою очередь юридические действия разделяются на два вида: сделки и правонарушения» (Г. Шершеневич, Общая теория права, М. 1912, стр. 623). В советской юридической литературе правонарушения также обычно выделяются в особую группу юридических фактов. См., например. А. Голунский и М. Строгович, цит. соч., стр. 280. Однако с классификационной точки зрения едва ли правильно противопоставлять правонарушения. действиям, как это делают проф. Голунский и проф. Строгович, ибо правонарушения представляют собою разновидность действий, но отнюдь не нечто противоположное действиям.

[2] Понятие сложного юридического факта или фактического состава как основания или титула права, представляющее собою своеобразный аналог понятия состава преступления в уголовном праве, в той или иной мере получает свое отражение едва ли не во всех работах, опубликованных после издания «Системы» Савиньи, С особой тщательностью этот вопрос освещается в работе А. Т u h r, Der allgemdne Teil des deutschen bflrgerlichen Rechts, т. II, 1914, стр.8-142.

[3] См. А. Тийг, там же, стр. 19.

[4] См. Е. S е с k е 1, Die Qeslaltungsrechte des bfirgerllchen Rehts, Fest-gabe fur Koch, 1903.

[5] См. В. К о s t е s, De la distinction des falts jurldlque» et dee fait» materiels, 1924.

[6] См. A. Manigk, Juristlsche Thatsachen, Handtworterbuch der Rechtswis-senschaft von Stier-Sommlo und Elster, т. V, 1928, стр. 851.

«даже если бы мы имели до конца проработанную схему всех или хотя бы основных юридических фактов советского гражданского права и разложили по этой схеме различные основания возникновения обязательственных отношений, то все же задача разработки системы этих оснований не только не была бы разрешена, но не была бы даже надлежащим образом поставлена. Мы получили бы более или менее правильную формально-логическую схему, которая не давала бы никакого ответа на вопрос, какая связь существует между тем или иным основанием возникновения обязательства, — например, между договором и теми целями, ради которых возникают обязательственные отношения по советскому праву».[1]

Выявление сущности юридических фактов предполагает установление целей, для достижения которых юридическое значение придается известным волевым действиям и внешним событиям, а также анализ материальных причин, вследствие которых закон снабжает эти факты определенной юридической функцией. Только при этом условии может быть надлежащим образом поставлен и разрешен породивший столько теоретических контроверз в буржуазной науке права вопрос о причинно-следственной связи между законом, юридическими фактами и правовыми последствиями.

Вопрос этот, как известно, так и не получил единообразного разрешения в буржуазной юриспруденции. В то время как одни авторы решительно настаивали на правообразующем значении самих юридических фактов, считая, что сами юридические факты являются причиной наступления правовых последствий, ибо нельзя «представлять себе правопорядок как dens ex machina, который произвольно связывает с фактами правовые последствия»,[2] другие авторы, напротив, категорически отрицают правообразующее значение юридических фактов, признавая за ними лишь известные вторичные функции, по сравнению с функцией самого закона. При этом сторонники последней точки зрения обычно указывают либо на то, что «не каузальность, а мотивация опосредствует связь, когда мы говорим о духовном процессе возникновения, порождения, разрушения» [3] — ив этом случае юридические факты объявляются не причиной правовых последствий, а средством мотивационного воздействия на поведение судящих, [4] — либо на то, что только закон, а не какие бы то ни было лежащие за его пределами явления, может рассматриваться как при-

[1] М. М. Агарков, Обязательство по советскому гражданскому праву, стр. 85—86.

[2] Н. Dernburg, Pandekten, т. I, 1902, стр. 180.

[3] Schlossmann, Der Vertrag, 1876, стр. 18.

[4] См. там же.

чина правовых последствий, ибо «всякое правовое действие есть действие закона»,[1] — ив этом случае юридические факты объявляются условием [2] или достаточным основанием [3] наступления правовых последствий. Наконец, некоторые авторы выдвигают компромиссные решения, рассматривая юридические факты одновременно и как причину и как достаточное основание возникновения и прекращения правоотношений,[4] либо придавая правообразующее значение как самому закону, так и действиям субъектов правоотношений и наступающим независимо от их воли внешним событиям. [5]

Не говоря уже о порочности общефилософского воззрения на понятие причины и следствия, с позиций которого буржуазные юристы подходят к проблеме причинно-следственной зависимости между правом, юридическими фактами и правовыми последствиями, [6] проблема эта вообще не существует практически и поэтому является теоретически бесплодной, ибо причина и следствие представляют собою лишь единичные звенья в общей системе взаимодействия, и то, что в одном месте в одно время выступает в качестве причины определенного следствия, то в другом месте в другое время может иметь это следствие в качестве своей причины. [7] Право-образующее значение юридических фактов может быть поэтому выявлено лишь в результате исследования общей системы взаимодействия между правом и определяющими его материальными условиями общественной жизни, в создании которых определенную роль играют внешние природные явления и активная деятельность людей.

[1] Regelsberger, цнт. соч. стр. 437.

[2] См. Eitzbacher, Handlungsfatigkeit, т. I, 1903, стр. 67.

[3] См. Holder, Pandeklen, 1891, стр. 172.

[4] См. С ro me. System des deutschen bOrgerllchen Rechts, 1898, стр. 9. 5 См. BierUng, Jurisllsche Princlplenlehre, т. II, 1898, стр. 9,

[5] В своей работе «Irrtura und Rechtsgeschaft», 1879, стр. 233, Zitelmann, исходя из кантова понимания причины и следствия как априорных категорий, говорит: "Право, поскольку оно является свободным созданием человека, выбирает факты, соответственно комплексы фактов, с которыми оно связывает правовые действия".

[7] См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 2б1