Цена 1 часа рабочей силы, как правило снижается.

Материал из m-17.info

/ Заглавная страница / 100% / СЕН-СИМОН /

Установив основные положения философ- ско-исторической системы Сен-Симона, посмотрим, как применяет он эти положения к объяснению конкретного исторического процесса. Само собой разумеется, что с перенесением золотого века из прошлого в будущее рушится свойственная XVII и XVIII вв. теория естественного состояния как состояния изначального совершенства человеческого рода. У Сен-Симона представление о «колыбели человечества» связано с представлением о невежестве и грубости: жизнь человечества начинается не с золотого, а с железного века. Сен-Симону не только чужда теория естественного состояния. Он первый устанавливает ее близость к религиозному учению о рае и о грехопадении, смело сопоставляя учение Руссо с учением «богословов». ** Первый период развития человечества, когда все усилия направ-

• Oeuvres choisies, II, 100.
  • Том же, III, 221.

ляются на добывание нищи, мало останавливает «а себе внимание Сен-Симона. Он посвящает ему лишь несколько малосодержательных строк в xMemoire sur la Science de Phomme». * Момент, с которого изучение исторического процесса приобретает значение для познания будущего (а в этом цель истории),— это момент установления рабства.** Рабство, по учению Сен-Симона, было само по себе громадным шагом вперед, так как оно пришло на смену простому истреблению побежденных. Но оно еще более важно по своим последствиям. Оно дало возможность выделиться из общей массы господствующему классу, который, получив досуг, смог заниматься усовершенствованием умственных способностей. Оно, таким образом, создало условия для прогресса человеческого разума, а следовательно, и для прогресса вообще. Установление рабства связано с большой системой религиозно-философского характера — с политеизмом. Этой системе предшествует идолопоклонство. Но на последнем Сен-Симон останавливается так же мало, как и на истории первобытного человечества вообще. Политеизм не сразу и не целикам вытесняет идолопоклонство. Новая система усваивается сначала только учеными, которые выделяются в особую корпорацию жре-

• Oeuvres choisies, 11,97—99.
  • Там же, Ш, 188.

цов. Для общенародного употребления они сохраняют фетишизм, внутри своей корпорации развивая новую систему. Эта двойственность ясно видна на примере Египта, где особенно резко была проведена грань между мыслящими и верующими. * Распространение среди народных масс политеистическая система получила лишь позже — у древних греков. У них политеизм, организатором которого Сен-Симон считает Гомера, стал всеобщей религией. ** На этой религиозной системе как на оонове выросла система политическая. Последняя была скопирована с первой. Даже республиканские конституции греческих городов представляются Сен-Симону подражанием Олимпу, который тоже был республиканским собранием. Политеистическая система была крупным шагом вперед. Но сама по себе она была все же весьма несовершенна. Значительная часть народов древности жила в полном рабстве, господа имели над этой частью право жизни и смерти. Рядом со светской властью, властью вооруженных, возникла духовная власть, власть ученых. Но светская власть продолжала нераздельно господствовать, духовная власть была ей всецело подчинена. Власть (как светская, так и духовная) передавалась по наследству в пределах военного класса патрициев, для плебеев воз-

• Oeuvres choisies, И, 104.
  • Там же, И, 107-108.

вышение было совершенно невозможно. Пределы государств политеистическое системы были чрезвычайно ограничены, и они были поэтому очень непрочны. Наконец, и в научной области народы древности успели весьма мало. Правда, они уже занимались политикой как наукой, но они не пришли к познанию той истины, что руководством в общественной жизни должна быть мораль и что поэтому духовная власть должна господствовать над светской * На смену политеизму должен был притти монотеизм, учение о единой управляющей миром причине. Творцом монотеистической системы был Сокраг, этот величайший из когда-либо существовавших людей. ** Но монотеизм не мог сразу сменить политеизм. Утверждению хмонотеизма предшествовал длительный кризис, сильнейший из всех известных в истории. Этот кризис был вызван сменой общей идеи, переходом от идеи мно гобожия к идее единобожия. Окончательно утвердился монотеизм в форме христианства, над созданием которого трудились не только иудеи, но и платоники, а установили его римляне. С точки зрения Сен-Симона не республиканская эпоха, а эпоха империи даег место римлянам среди великих исторических народов.

• Oeuvres choisies, Ш, 231'.
  • Там же, И, 110-1 П.

Основная идея христианства,— говорит Сен-Симон,— б р а т с т в о людей. Этот моральный принцип при проведении его в жизнь нужно было смягчить применительно к умственному и нравственному уровню масс того времени. Но вес же средневековая феодально-богословская система, в основу которой было положено смягченное, приниженное христианство, представляла крупнейший шаг вперед в развитии человечества. Отмечая преимущества средневекового строя, Сен-Симон резко порывает с рационалистической традицией XV'III в. и близок к той реабилитации средних веков, какую давали реакционеры. Но сходство с последними здесь только внешнее. Как мы увидим, для Сен-Симона средневековый порядок — далеко не идеальный порядок. Он лишь выше того, которому он пришел на смену,— античного. Античный строй утверждал полное рабство, средневековый подготовил освобождение рабов, превращая их в крепостных. В античных государствах духовная власть стояла на втором месте, в средневековых она заняла господствующее положение. В античных государствах власть была привилегией патрициев, в средневековых она оказалась доступна плебеям, поскольку они были допущены в ряды духовенства, носителя высшей власти. Античный строй мог создать значительно мень-

• Oeuvres choisies. Ш, 232 — 233.

шие и более слабые общественные организации: поэтому ой погиб от варваров; средневековый строй, наоборот, их себе ассимилировал.

• Если здесь попрежнему господствует

военная власть меньшинства (патрициев) над большинством (плебеями), если сохраняются еще остатки рабства, то это было неизбежно. Иначе при невежестве большинства осуществление полностью принципа братства привело бы к анархии и разрушению общества. ** Кроме того, военные (феодалы) б*ыли, действительно, руководителями масс в главной отрасли мирных трудов того времени — в сельском хозяйстве, как богословы — в научной деятельности.

Создание прочной общественной организации, окончательно сложившейся к XIII в. (до IX в. шло разрушение античной системы, в чем много помогли варвары, от IX до XIII в.— строительство феодально-богословской системы), **** дает возможность гораздо более быстрого прогресса человеческих знаний, освобождая духовные силы, занятые ранее защитой общества. Этот прогресс идет в двух направлениях: теоретическом и практическом. Накопляются и углубляются знания законов, управляющих явлениями, с од-

• Oeuvres choisies III, 221—232»
  • Там же, III, 277-278.
    • Там же, III, 237, 303, а также 77 и ел.
      • Там же, III, 232·

ной стороны; усовершенствуется их применение в полезной промышленной деятельности человека — с другой. Небывалого до тех пор расцвета достигают обе отрасли деятельности человечества к XV в. С XV в, успехи цивилизации перерастают рамки старой, феодально- богословской системы, для дальнейшего прогресса необходима ее дезорганизация. Система уже выполнила свое назначение, ее руководящие силы — духовенство и дворянство — дали все, первое — в области интеллектуальной, второе —в области военной деятельности. Их значение непрерывно падает с ростом значения новых групп, выдвигаемых ходом цивилизации: представителей светской науки, ученых и представителей мирного труда — промышленников. * В «Катехизисе промышленников» в характеристику старых и новых общественных слоев вплетается по отношению к Франции элемент национальный. Старое дворянство — завоеватели-франки, промышленники — покоренные галлы. Возможно, что на Сен-Симона влиял в этом вопросе его ученик, известный историк О. Тьерри, для которого характерно такое изображение генезиса общественных классов. Обратное влияние представляется менее правдоподобным, так как и в более ранних (например, «Memoire sur la science de l'homme», 1813) и в более позд-

• Oeuvres choisies, III, 75 и CA.; там же, 235 и

ел., 302 и ел· S СеиСлмон, т. I

них («Opinions», 1825) произведениях Сен- Симона мы находим в применении к классам средневекового общества лишь термины «патриции » и «плебеи»,— термины, устанавливающие генетическую связь между системой феодально-богословской и системой античной. Появление промышленников и ученых в среде плебейства, упадок и разложение дворянства (патрициата) трактуются как явления общие, а не только свойственные истории Франции, и в этой общей трактовке лишен интереса вопрос о национальном происхождении той и другой группировки, национальная окраска является чем-то для них случайным. До AV в. в обществе господствуют богословские идеи, носителем которых является духовенство. Естественно, что духовенство пользуется властью над умами и нравами. К XV в. и особенно начиная с XV в. человеческий разум, разрабатывая опытные науки, перешедшие ш Европу от арабов, делает ряд открытий, которые дают материал к построению новой системы. * Общество постепенно освобождается из-под господства богословия, все больше становится удельный вес светских ученых, развивающих светские науки. Между тем официальная власть остается в руках старых богословов. В обществе возникает внутреннее противоречие, которое выражается в борьбе нового, научного элемента со старым, богословским. Начинает-

• Oeuvres choisies, III, 241.

ся критика феодально-богословской системы, прежде всего ее духовной, богословской стороны. Лютер, Коперник, философы XVIII в. — все это этапы критической, дезорганизаторской работы, которая была необходима, ибо без нее нельзя было построить новую систему, соответствующую новым завоеваниям человеческого разума. Вслед за критикой духовной стороны феодально- богословской системы идет критика ее светской стороны, феодальной организации как таковой. Пока знать руководила сельскохозяйственными работами, важнейшими по тому времени, ей естественно принадлежала власть. Однако начиная с XV в. плебеи не только сделали громадные успехи в теоретических знаниях, они научились их практическому приложению, «полезному для общества, и выдвинулись на первое место руководителей промышленных предприятий. Опека, в которой знать держала плебеев, потеряла с этого времени всякий смысл. Бессмысленной стала эта система, которая представляет собой какой-то опрокинутый вверх дном мир: способнейшие находятся в классе управляемых, класс правителей состоит из людей посредственных. Но для того чтобы установилось нормальное положение,— система, соответствующая изменившемуся в результате прогресса цивилизации соотношению общественных групп,— европейским обществам необходимо было пережить длительный процесс разрушения старого феодального мира, процесс, 3*

только начало которому было положено критикой Коперника и философов. * Разрушение феодального и богословского строя есть, следовательно, по Сен-Симону, процесс двусторонний, хотя в основе его и лежит нечто единое: прогресс человеческого разума. Это, во-первых, чисто идеологическая критика; это, во-вторых, сопровождающая ее и воодушевляемая ею борьба реальных общественных сил. В первой активная роль выпадает на долю ученых, во второй — на долю промышленников. Во Франции подъем влияния промышленников Сен-Симон отмечает с эпохи крестовых походов, которые разорили знать и дали возможность промышленникам откупиться от ее господства, которые повысили спрос на продукты промышленности и содействовали скоплению в руках промышленников средств, необходимых для освобождения. Ко времени Людовика XI существовал уже отчетливо отмежевавшийся от других общественных слоев и достаточно сильный класс промышленников. В его состав входили невоенные землевладельцы, сами обрабатывавшие свою землю, освободившиеся и объединившиеся в городах ремесленники и, наконец, торговцы. Со времени Людовика XI этот класс вступает в борьбу с феодалами, причем сразу же находит себе союзника в лице королевской власти. Людовик XI был основателем союза между королем Франции

• Oeuvres choisies, III, 302—305.

и промышленностью против знати. И королевская власть в его лице и промышленники были одинаково заинтересованы в устранении феодальной пестроты <в управлении, в установлении единой, прочной власти, какой могла быть только королевская власть. Естественный союз королевской власти и промышленности с этих пор не прерывался в течение веков. Даже Людовик XIV, вопреки своей репутации, не нарушал этой основной политической линии .французских королей: ведь именно при нем Кольбер помогал промышленникам создавать большие фабрики и строил на государственные средства прекрасные мануфактуры, именно при нем была учреждена Академия наук, которой было дано специальное поручение оказывать содействие промышленным трудам. * Класс промышленников, все более преуспевающий, отвоевывающий все новые и новые позиции у феодального строя, получил законченную организацию лишь в XVIII в., с образованием нового вида промышленности, частные интересы которого были тождественны с общими интересами всей промышленности. Этот вид промышленности — банковское дело. Земледельцы, фабриканты и торговцы до возникновения банков составляли отдельные корпорации. Банк объединил их в единой системе кредита, придав тем самым

• Oeuvres choisies, JI\ 78 и ел., а также Du

système industriel, passim.

классу промышленников, взятому в целом, такую денежную силу, какой не обладают ни все остальные классы вместе, ни даже государство.

• Эта мысль об организующей роли

банков, брошенная Сен-Симоном, получила дальнейшее развитие у его учеников. В системе сен-симонистов банки играют роль не только силы, организующей промышленность. Они — единственное противоядие, которое выработала существующая сейчас система против раздирающей ее анархии, элемент будущего организованного строя в настоящем. Они сохраняются и в этом будущем строе как главный аппарат по управлению производства, соответственно изменив свой характер, освободившись от стимула индивидуального обогащения и став учреждением общественным.

Между тем как класс промышленников окончательно организуется и становится вполне способным взять .в свои руки власть, старые господствующие классы окончательно дезорганизуются. Решительный удар им нанесла французская революция, основной причиной которой и было изменение в соотношении общественных сил, начавшееся с XV в. и закончившееся к XVIII в. Действительное соотношение сил было таково: реальная светская власть в руках промышленников, реаль-

• Oeuvres choisies, IP, 85—87; 246,
  • „Изложение учения Сен-Симона", русск. пер.

Изд. Акад. Наук, СССР, 1947, стр. 264 и ел.

ная духовная власть в руках ученых. Политический строй отвечал не этому реальному положению, а тому, которое существовало много веков тому назад: в этом политическом строе попрежнему наибольшим удельным весом -пользовались дворянство и духовенство. В течение столетий шла гражданская и моральная революция, и она сделала неизбежной революцию политическую. Задача этой революции состояла в том, чтобы привлечь к непосредственной политической власти силы, которые получили в обществе реальное преобладание. Было необходимо взять власть из рук дворянства и духовенства и передать ее в руки промышленников и ученых. Королевская власть, которая всегда, как мы уже видели, была союзницей промышленников, должна была и на этот раз стать на их сторону. По мнению Сен-Симона, она так и сделала: недаром Людовик XVI предоставил третьему сословию двойное представительство. Таким образом, революция началась хорошо. Но затем она уклонилась с истинного пути и потому привела к неудовлетворительным результатам: довершив дело дезорганизации старого феодального и богословского строя отменой феодальных привилегий, провозглашением свободы совести и т. п. мерами, она не построила новой, промышленной и научной, системы. *

• Du système industriel, 51 и ел.

Вопроса об историческом значении французской революции* о ее причинах и результатах Сен-Симон касается в своих произведениях неоднократно, освещая то одну, то другую сторону проблемы. Интересные соображения о движущих силах революции находим мы в «Письмах к американцу». Сен- Симон подчеркивает здесь ту роль, которую сыграла в подготовке революции французская философия XVIII века. Именно тогда возникла, по мнению Сен-Симона, партия, которую он называет «свободомыслящей». Свободомыслящие разоблачили в своих трудах пороки старого правления, провозгласили новые принципы общественного порядка, которые затем узаконило Учредительное Собрание. Свободомыслящие вовсе не хотели кровавой революции, и она могла бы обойтись без крови, новые учреждения сменили бы старые без применения насилия, если бы у Франции не было могущественных соседей, находившихся еще под игом феодализма и суеверий. Недовольные революцией дворяне и духовенство обратились к этим соседям за помощью, и последние, опасаясь, что революция может затронуть и их самих, напали на Францию. Чтобы оказать отпор иноземным войскам, свободомыслящие были вынуждены поднять и вооружить народные массы. При их помощи они одержали верх над дворянством и духовенством всей Европы. Но вооруженные для отпора привилегированным пролетарии отстранили свободо-

мыслящих и сами завладели властью, что и придало революции ее разрушительный характер. Свободомыслящим удалось опрокинуть феодальные и теологические учреждения и победить силы, стремившиеся восстановить старый порядок. Однако в установлении нового порядка они еще не достигли такого же успеха. * Причину этой незавершенности французской революции Сен-Симон видит здесь, по- видимому, с одной стороны, в неподготовленности свободомыслящих, в отсутствии у них общей концепции новой политической системы, а с другой — в реакции, вызванной временным захватом власти «невежественным классом». Иное объяснение дает Сен-Симон тому же факту в более поздних произведениях. Основной недостаток революции,— говорит Сен-Симон в своих работах последнего периода,— состоит в том, что она не передала власти в руки промышленников и ученых, достаточно для этого созревших, а поставила во главе государства два промежуточных слоя: метафизиков и законников (легистов). Эти промежуточные слои образовались в процессе разложения старого общества и сыграли в свое время положительную роль. Потребность в них создавалась необходимо-

• Oeuvres de Saint-Simon et d'Enfantin, XIII,

1, стр. 170—l"i9T

стью приспособления старого строя к нуждам общественного развития в тот период, когда промышленники и ученые не были еще достаточно сильны, чтобы взять власть в свои руки. Легисты смягчили феодальную юстицию в интересах промышленности и не раз защищали промышленность в старых парламентах от сил феодализма; метафизики смягчили старое богословие, сохранив ряд религиозных положений, но открыв за их пределами двери свободному суждению. Без этого смягчения норм феодально-богословского строя было бы невозможно развитие в его недрах промышленности и науки. Ко времени французской революции роль легистов и метафизиков была уже сыграна: с их помощью промышленники и ученые выросли в господствующую силу и должны были стать непосредственно господствующим классом общества. Однако резкие и решительные переходы от одной системы к другой, ей противоположной, очень трудны. Промышленники, привыкшие видеть в промежуточных слоях легистов и метафизиков защитников интересов общественного развития, решили передать власть в ответственный момент в их руки. Между тем эти группы были по самому существу неспособны к построению новой системы. Легисты, изощрившиеся в изобретении способов защиты промышленности во враждебном ей строе, занялись созданием системы гарантий и сдержек, которые должны были обеспечивать интересы промыщ-

ленников, вместо того чтобы прямо все поставить на службу промышленности. Метафизики занялись поисками наилучшей возможной власти, соответствующей промышленным или об'шим принципам. И те и другие только так и могли действовать. Их нельзя за это упрекать. Но как бы то ни было революция, попав в несоответствующие руки, не привела к построению промышленной и научной системы вместо феодальной и богословской. Она оставила страну в неорганизованном состоянии. Необходимо сделать дальнейший шаг вперед, уже созидательного характера,— шаг, который должен завершив революцию. * Аналогичным, хотя и не тождественным путем шло в последние столетия развитие Англии. Здесь развитие промышленности привело после революции XVII в. к созданию компромиссного строя. Английское правление — это феодальное правление, приноровленное, насколько возможно, к нуждам промышленности. Власть осталась в руках феодального класса, дворянства, которое соединилось с промышленниками против коро-

• Du système industriel, V и ел.; 51 и ел. В „Катехизисе

промышленников" промежуточный класс получает наименование буржуазии, а в его состав входят кроме легистов военные разночинцы и землевладельцы- разночинцы. Разрушив старый феодализм, этот класс восстакаплирает затем феодализм в свою пользу, делая буржуа королем, а своих членов оделяя титулами герцогов, графор, баронов и т. д. Oeuvres choisies, III, 93,

мышленники соединились с королевской властью против дворян. В английской системе смешаны два »принципа, и это смешение ведет к целому ряду конкретных дефектов, свидетельствующих о болезненном состоянии английской нации. В доказательство Сен-Су мон приводит факты, говорящие о продаж ности английского парламента и о болезненной страсти к деньгам, распространенной среди англичан. Именно потому, что в Англии феодальная система сделала все возможные уступки промышленной, она там просуществует дольше, чем во Франции. Французские промышленники больше, чем английские, заинтересованы в смене системы, а французские феодалы гораздо меньше способны к сопротивлению, чем феодалы английские, в борьбе с королем сосредоточившие в своих руках всю власть. Первой к промышленному режиму должна перейти Франция, а за нею последует Англия. * Мы видим, что у Сен-Симона основным содержанием исторического процесса с XV в. является борьба общественных классов. Эта

• Oeuvres choisie?, 11, 1 2—]4°.Такук> характеристику

английского развития мы находим в „Катехизи е промышленников". В более ранних произредениях Сен-Симон бглее высоко оценивает английскую конституцию. Так, в „Mémoire sur la science de I'homrre", 1813, он вы каэывает ту мысль, что именно английская организация придет на смену феодальному режиму у всех европейских народов. Oeuvres choisies, II, 116,

трактовка истории новой Европы не находится в противоречии с изображением более ранних стадий общественного развития. Антагонизм между промышленниками и феодалами — новая форма того же антагонизма, какой существовал между патрициями и плебеями. В учении Сен-Симона классовая борьба есть общий признак всякого исторического человеческого общества. Где-то на заре истории теоретически мыслится общество бесклассовое, но о нем трудно сказать что-либо определенное. На истории XV—XVIII вв. Сен-Симон останавливается дольше, дает классам этого периода более конкретную социально-хозяйственную характеристику. Поэтому для развития теории классовой борьбы эта часть построения Сен-Симона имеет наибольшее значение, она оказала наибольшее влияние на дальнейшее развитие исторической науки и теории социализма. Признавая всю значительность теории Сен- Симона, мы должны, однако, тут же подчеркнуть два пункта, в которых она давала неясную, двусмысленную характеристику общественных отношений новой Европы. Первый пункт — вопрос о возникновении общественных классов. На этот вопрос у Сен-Симона нет вполне отчетливого ответа. Даже если мы отметём как случайную мысль о связи классов нового французского общества с завоевателями- франками и покоренными галлами, если мы будем иметь в виду те сочинения Сен-Симона, где он стремится дать общее

изображение хода исторического процесса,— и в этом случае мы должны будем убедиться, что Сен-Симон безнадежно путается в своих объяснениях. Он отмечает хозяйственный момент в характеристике классов и причин их роста и упадка (феодалы — не только военные защитники общества, «о и организаторы сельского хозяйства, их значение падает с утратой ими хозяйственных функций, удельный .вес промышленников повышается с их хозяйственными успехами и т. д.). Он утверждает, что нет изменений в общественном порядке без соответствующего изменения в форме собственности. Сен-Симон, будучи последователен, должен был бы в той же хозяйственной деятельности и в изменении организации собственности искать и самые корни общественных классов. Если бы он сделал этот шаг, он неизбежно пришел бы к материалистическому пониманию истории. Но Сен-Симон этого шага не делает, его общая концепция остается идеалистической. Поэтому вопрос остается без ответа по существу, ибо ссылки на политеизм в объяснение классового строения античного общества, на христианство в объяснение строя феодально- богословского, конечно, таким ответом считаться не могут. И материалистические рассуждения о росте промышленности, и теория франкского завоевания остаются в системе Сен-Симона наращениями, очень интересными, но логически не связанными с основами его исторической теории.

Второй пункт, поражающий в теории классов Сен-Симона своим несоответствием реальным взаимоотношениям его эпохи, это его представление о классе π ρ см ыш ленников как о едином классе. Линия основного деления общества проходит у Сен-Симона между утратившими хозяйственное и политической значение, превратившимися в тунеядцев представителями правящих групп .феодального общества и промышленниками, в число которых входят все трудящиеся в индустрии и в сельском хозяйстве, как в качестве физических рабочих, так и в качестве предпринимателей. К промышленникам по существу примыкают и интеллигентские группы: ученые и художники. Деление .общества у Сен-Си мои а двучленно,— в соответствии с представлением о борьбе двух порядков: феодального и промышленного. Между двумя основными классами существуют, правда, промежуточные, которые иногда, как мы уже говорили, получают у Сен-Симона общее наименование буржуазии.

• Но эти классы не играют существенной

роли в экономии общества. Промышленный строй, идущий на смену феодальному, мыслится Сен-Симоном как строй окончательный, лишенный внутренних противоре-

• Помня своеобразие терминологии Сен-Симона,

не следует придавать несвойственного ей значения антитезе „промышленников" и „буржуазии". В состав промышленников входит вся буржуазия в нашем смысле этого слова, за исключением рантье (собственники, не руководящие промышленностью).

чий. Не должно быть поэтому внутренних противоречий и в том классе, который является творцом этого нового строя. Сен-Симон слишком тонкий наблюдатель, чтобы не видеть того, чего не могли не видеть даже мыслители XVIII в.: в среде но* вого общества, идущего на смену старому, феодальному, резко бросается в глаза различие между двумя группами. Одни облагают собствешюстыо, другие ею не обладают. Наличие этих грулп Сен-Симон констатирует уже в первом своем произведении. * Он сознает даже необходимость борьбы между собственниками и несобственниками. Участием людей, не имеющих собствен«ости, объясняет он в своих ранних работах разрушительный характер французской революции. Он отмечает господствующее политическое направление группы несобственников: это страсть к равенству. Тот же ряд мыслей находим мы и в более поздних «Письмах к американцу» (1817). В этом произведении, как мы уже говорили,'имеется даже термин «пролетарии» в применении к несобствениикам. При этом указывается, что пролетарии, вдохновляемые страстью к равенству, захватив в свои ρνκπ власть, показали, что может быть нечто худшее, чем старый режим. **

• Письма же^еп-к^го п*т,та-вляи, ICO? r.Oeuvres

de S.-Simon et d'Enf-tl··, XV, 26. LJeuvres de S.-Sim-n et d'Enfantin, ХП (1), 178.

В дальнейших работах Сен-Симона оценка пролетариата существенно меняется. Сен- Симон тщательно доказывает зрелость французского пролетариата, проявившего большие способности к управлению имуществалш БО время французской революции. Эти способности сказались как в области земледелия, так и в области промышленности. В первой области несколько тысяч пролетариев сразу перешли в разряд собственников, и это нисколько не отразилось на обработке земли, наоборот, земля стала приносить более обильные урожаи, чем в прежние годы. Во второй области французская промышленность только потому могла подняться после революции, что место старых предпринимателей, раздавленных революцией, было занято большим количеством новых людей, вышедших из рядов простых рабочих. Следовательно, пролетарии не представляют более опасности для общественного спокойствия и не нуждаются в опеке. * Таким образом, отношение Сен-Симона к пролетариату на протяжении его литературной деятельности не остается одним и тем же. Но самое существование пролетариата как группы, отличной от группы собственников в пределах промышленного класса, Сен- Симоном нигде не отрицается. И тем не менее он не выделяет пролетариат в особый класс. Различия, казалось бы, весьма суще-

• Oeuvres choisies, 11, 267 и ел.

4 Сен-Симон ,т Л

ственные, какие существуют между пролетариями и предпринимателями, представляются ему чем-то внешним, а антагонизм между ними — основанным на взаимном непонимании. По существу интересы руководителей промышленных предприятий совпадают с интересами народных масс. По его мнению, улучшение морального и физического существования бедного класса сопряжено с увеличением, а отнюдь не с уменьшением наслаждений класса богатого. * «Предприниматели промышленных работ оказываются, в силу природы вещей, руководителями и представителями взглядов большинства». ** Этим совершенно голословным утверждением разрешается у Сен-Симона весьма реальное общественное противоречие, спасается единство промышленного класса и, следовательно, перспектива мирного построения «овой общественной системы. Конечно, до известной степени возникновение идеи солидарности интересов предпринимателей и рабочих может быть отнесено за счет недостаточного развития во Франции начала XIX в. промышленного капитала и недостаточной четкости демаркационной черты, отделяющей в эту эпоху пролетариев от независимых товаропроизводителей — мелких ремесленников и крестьян. Конечно, сохранить концепцию солидарности было легче в такой обстановке, чем в обста-

• Oeuvres choisie«, Ш, 373.
• " Там же, 239-240.

новке второй половины века. Но внутренний мотив, который заставил Сен-Симона, обычно столь прозорливого, закрывать глаза на факты ему хорошо известные, здесь гораздо важнее. Сен-Симон как творец новой социальной системы чувствовал практическую потребность доказать, с одной стороны, отсутствие внутренних противоречий в «ей, с другой — возможность и необходимость ее безболезненного, мирного установления совместными усилиями всех элементов общества, кроме ведущих паразитическое существование остатков феодального класса. Признание реального противоречия внутри массы «трудящихся » подорвало бы всю его практическую программу.